Ты мое дыхание (СИ)

Может, меня потому и потянуло к нем с первого мгновенья? Не узнал разум, но сердце отозвалось на присутствие того, кого я ждала все эти годы? О ком мечтала, допуская самые нереальные фантазии? Мы настолько заигрались в свою придуманную страсть, что Судьба позволила обрести ее в действительности? Или рукою Судьбы кто-то управлял? Например, строгий и неулыбчивый доцент, которого я считала едва ли не своим врагом.

Амур написал, что влюблен. И тот, другой, мифический Амур, даже пострадавший от ошибки Психеи, не перестал ее любить. Но почему он не отправился к ней сам? Был настолько ослаблен и болен? Или специально ждал действий с ее стороны? Или знал, что без вмешательства Юпитера у них ничего не выйдет?

Вопросы не заканчивались. Почему из десятков других студенток Рогачев именно меня направил на работу к Матвею? Почему изменил мне тему работы? Потому что несколько лет назад на ту же тему курсовую писал Ольшанский? Но каким образом Олег Евгеньевич мог знать о нашей переписке, если я не рассказывала ни одной живой душе? Уверена, что и Матвей тоже.

Я вытащила из стопки еще один лист, перечитывая письмо, написанное несколько месяцев назад. И невольно улыбнулась. Получается, я ревновала к самой себе? И той загадочной незнакомкой, послания которой как драгоценность хранил Матвей, была тоже я? И научиться соблазнять его хотела, чтобы потом соблазнить… его же?

Так просто… Не пила ни капли алкоголя, но меня вдруг качнуло, будто я была пьяной. В голове взрывались разноцветные вспышки. Зима закончилась. Казалось, что все вокруг растворяется и исчезает, но только для того, чтобы трансформироваться, появляясь в новой, необычной форме и обретая совсем иные очертания. Как будто я всю жизнь, не ведая того сама, смотрела на жизнь сквозь треснутое стекло, искажавшее пейзаж за окном. Теперь же кто-то вышиб осколки внезапным ударом, и свежий воздух ворвался внутрь, вместе с запахом свежескошенной, душистой травы, утренней росы и каких-то диковинных цветов, названий которым я не знала. Солнечный свет залил все вокруг и мир впервые обрел свои истинные краски.

Я должна увидеть Матвея! И не тогда, когда завершится командировка и он вернется. Раньше. Так скоро, насколько это вообще возможно. Я пока не представляла, что именно должна сделать, чтобы это осуществить, но, если мне удалось сложить сотни крошечных кусочков в целый пазл, но и сейчас должно было найтись какое-то решение. Ведь он всего лишь в Греции, а не на другой планете!

Глава 39

Я так и не получил ответа от Псих'e, но, честно говоря, и не очень рассчитал на него. Скорее был почти уверен, что она не напишет. Я понимал, что обидел ее своим признанием, возможно, даже причинил боль. Это не давало покоя, чувство вины грызло меня, но вместе с тем я понимал, что поступить по-другому просто не мог. Должен был сказать ей правду, чтобы она больше не ждала. Не рассчитывала на то, что я не смогу ей дать. Надеялся, пройдет время, и мы сможем снова пообщаться. Возможно, даже увидеться. Я по-прежнему хотел этого, но теперь совсем с другой целью: узнать ее, как друга, потому что мое сердце отныне принадлежало другой женщине.

Не звонить Нике, не слышать ее голоса было все сложнее. Я нуждался в ней, и эта потребность становилась все острее с каждой минутой. Все чаще думал о том, что зря послушался и дал ей время на размышление. Что если в итоге она решит, что хочет расстаться со мной? Что все случившееся между нами — ошибка? Может, вообще не стоило оставлять ее наедине со страхами и опасениями, причин которых я даже не знал? Ведь это только в фильмах и глупых женских романах любовь крепнет в разлуке, а в реальной жизни все происходит далеко не так. Тем более, что и о чувствах моих Ника ничего не знала. Я много чего наговорил и еще больше сделал, но не сказал самого главного. Что люблю ее.

Не знаю, в какой момент я сам понял это. Когда ощутил податливое тепло ее губ во время прогулки на катере, или когда смотрел на нее, спящую рядом, и понимал, что никогда не видел ничего прекрасней. Она доверяла мне и доверялась. И любила меня, несмотря на то что сказала об этом всего лишь раз, да и то, робко и опасливо. Но я и без слов видел все в ее глазах. Знал, что нужен ей. И это ощущение было потрясающим, не сравнимым ни с чем, что я испытывал прежде. Потому я и не мог допустить, чтобы она ушла. И хоть отпустил на время, уже корил себя за это. И больше всего на свете мечтал поскорее закончить дела и вернуться домой. К ней.

Вот только все было не так просто. Дел оказалось намного больше, чем я планировал, и справиться с ними за пару дней не удалось. Леванес настаивал, чтобы я задержался и лично присутствовал на открытии его нового отеля, которое должно было состояться через три дня. Выгодное предложение, в общем-то, учитывая, что именно в этот отель будут приезжать потом клиенты моей фирмы и я смогу рассказать о том, что лично видел и изучил каждый номер в нем. Но это отделяло меня от Ники. Вновь откладывало встречу и оттого делалось совершенно непривлекательным.