Ты мое дыхание (СИ)

— Как же я безумно соскучился… — его губы сомкнулись на груди, а пальцы скользнули между бедер, раздвигая влажные складочки и проникая внутрь, сначала нежно, но тут же становясь настойчивыми и жадными. Я застонала, машинально разводя ноги и позволяя ему проникнуть еще глубже. — Моя ненасытная девочка…

— Это ты меня такой сделал, — я ухватилась за его плечи, потянув мужчину на себя. Прижалась губами к его губам, обводя их языком. Царапнула спину, с наслаждением прислушиваясь к его потяжелевшему дыханию. Опустила ладонь на поясницу, приподнимая бедра, когда он в очередной раз двинул рукой. — Иди ко мне… — и тут же всхлипнула, ощущая мучительную пустоту, когда его пальцы покинули мое тело. Но на лишь на мгновенье, спустя которое он сам погрузился в меня. Резко и глубоко, заставляя вскрикнуть. — Не останавливайся!

— Ни за что… — он погрузил язык мне в рот и толкнулся вперед, раз за разом ускоряя движения.

Я обхватила ногами его бедра, притягивая еще ближе, вжимая в себя и подхватывая тот же ритм. Движения были то неспешные, то резкие, влажный жар на коже и граничащая с исступлением нежность. Его губы и руки — везде. И такое желанное собственное бесстыдство…

А потом мы долго лежали в тишине, прислушиваясь к хриплому дыханию друг друга. Страсть постепенно улеглась, но я не хотела шевелиться, чтобы не отстраниться от него ни на миллиметр. Мне казалось, что я слышу, как бьется его сердце. Совсем рядом с моим. И для меня.

— Не сердишься, что я приехала вместо Веры? — знала ответ, но специально решила спросить об этом, чтобы снова услышать, как сильно он тосковал без меня. — Она сказала, что плохо переносит длительные перелеты. Я не могла ее не пожалеть. Ну и предложила свою помощь.

Мужчина глухо рассмеялся, пряча лицо в моих волосах.

— Я просто умирал без тебя. Уже готов был все бросить и уехать. Так боялся, что то время, которое ты попросила для раздумий, еще больше отдалит нас друг от друга.

— Прости… — я немного отодвинулась, чтобы заглянуть ему в глаза. — Я была просто не в себе, когда говорила об этом. Снова не послушалась тебя и поспешила с выводами.

— Расскажи, что ты напридумывала, — он коснулся губами моих губ, поцеловал кончик носа и снова притянул к себе. — Чтобы в следующий раз я знал, какие находить аргументы.

— Не будет следующего раза, — я улыбнулась. — Я больше не стану делать выводы, не поговорив с тобой.

— Кажется, я слышал уже такое обещание. И кто-то его не сдержал.

— Прости, — повторила я, — готова понести любое наказание.

Матвей хмыкнул, опрокидывая меня на спину и нависая сверху.

— Думаю, что я воспользуюсь твоих предложением. Немного позже. А сейчас расскажи, что все-таки случилось тогда. Я едва голову не сломал, пытаясь понять, что могло произойти.

Лучшего момента для объяснений трудно было представить. Я улыбнулась, собираясь с духом, и сообщила:

— Я нашла письма у тебя в столе.

Он замер, впиваясь в меня глазами. Лицо стало совершенно серьезным, в одно мгновенье утрачивая краски, и я даже испугалась такой перемене. Но не хотела торопить, заставляя говорить прежде, чем Матвей сам будет готов.

— Это очень долгая история… — наконец выдохнул мужчина. — И я представляю, как это выглядит со стороны. Но ты не должна ревновать.

— А я и не ревную. Больше нет, — я подняла руку, дотрагиваясь до его лица. Коснулась нахмуренного лба, разглаживая морщинки. — Глупо ревновать к самой себе, ты не находишь?

Эпилог

Внизу, у подножья горы простирался мегаполис, предместья, дома, подобно мириадам игральных костей, рассыпались по равнине. Я смотрела в яркую синеву моря на юге, выхватывая взглядом песочные капли островков, то и дело оборачиваясь к горизонту, где, окруженный водой и землей, красовался горный массив. Царственное великолепие. Описать окружающий мир нельзя было никак иначе. Это место казалось маленьким земным раем.

Удивительно чистый, лазурный мир. По стволам сосен, как живые ожерелья из изумрудов, носились крошечные ящерицы. В лучистой синеве неба тонули похожие на одуванчики кустарники и зеленели травы, рассеивая в воздухе пряный аромат.

Спустя несколько минут мы добрались до места, где поверхность земли шла под уклон, круто обрываясь к морю. Широкий залив устилали выгоревшие на солнце валуны. Галечный пляж вбивался в стеклянную гладь воды.

Если бы можно было отмотать время назад и пережить момент заново, я бы сделала это. Чтобы снова увидеть глаза Матвея в тот момент, когда он все узнал.

Это были глаза ребенка, получившего свой самый вожделенный подарок. Перепуганного и одновременно счастливого. Глаза взрослого, умудренного опытом человека, внезапно встретившегося с тем, что он не знал и не встречал никогда прежде. Глаза мужчины, самого лучшего на свете, переполненные такой любовью, какой я не встречала ни в фильмах, ни в книгах, и уж тем более не представляла, что что-то подобное могу встретить в жизни.