Как только врачи разрешили ему перелет, Дэниал улетел в Швейцарию. Бывший тренер помог ему попасть в лучшую клинику страны, где врачи занимались восстановлением и реабилитацией пациентов с травмами позвоночника. Джилли улетела с ним. Оба оставили в Америке все, что было связано с прошлой жизнью. Прошло много времени, было потрачено много сил, но когда, наконец, Дэниал смог сделать первый шаг, они оба радовались, как дети. К тому времени, у него уже практически закончились деньги, но тревожить свою семью, где подрастала еще одна его сестра, а вторая заканчивала обучение, он не стал. Родители, как могли, поддерживали сына, но возвращаться домой он больше не хотел.
А еще его поразила сказочная красота швейцарских Альп, величие гор и мягкий климат. Гораздо мягче, чем в его родном Бостоне. За время лечения мужчина освоил два национальных языка, поступил и успешно окончил университет, став магистром в экономике и финансах, подал прошение о предоставлении гражданства. Сделать все это было очень сложно, но когда, наконец, власти кантона дали разрешение, в его голове созрел гениальный план. У него оставался неприкосновенный запас средств в одном банке Нью-Йорка, сохранившийся еще со времен его участия в соревнованиях. Об этих деньгах не знал никто, кроме него. Его счастье, что во время брака с Рэйчел, она не узнала об этом счете. А еще была квартира в Бостоне, тоже купленная на призовые деньги. С помощью родителей он продал квартиру, а на полученные деньги купил небольшой коттедж и решил переделать его в мини-отель.
Да, было очень трудно, — вспомнил Дэниал, глядя на белоснежные шапки гор, укрытые туманом. Он клубился, то сворачиваясь в причудливые по форме клубки, то напоминал мягкий плюшевый плед, который укрывал долину. Прошло восемь лет, но и сейчас, как и тогда, в первые дни своего приезда сюда, он был влюблен в эту природу. Сейчас он успешный бизнесмен, его дела идут в гору, все оказалось даже лучше, чем он мог мечтать, приехав сюда полуинвалидом. Его задумка с соревнованиями пришлась по душе не только местной молодежи и жителям небольшого курортного городка, но заезжим туристам. Иногда здесь инкогнито находились тренера сборных Франции и Германии, отыскивая среди участников будущих звезд горнолыжного спорта. По сути, его соревнования становились для кого-то трамплином в Большой спорт.
Сам Дэниал вставал на лыжи только в качестве инструктора или спасателя местной службы. Но иногда ему отчаянно хотелось снова почувствовать бешеный пульс, услышать свист ветра в ушах и ощутить то, ни с чем несравнимое, безграничное чувство свободы.
Дэниал решительным жестом отмахнулся от воспоминаний и снова посмотрел в окно. Веселая троица из двести девятого возвращалась с прогулки. Девушки весело смеялись, но его внимание снова было приковано к ней одной. Лицо разрумянилось, делая его еще более детским и невинным, даже с этого расстояния он видел блеск ее синих, как летнее небо, глаз. Плотный синий комбинезон обтягивал стройное девичье тело, впрочем, не делая его нисколько неповоротливым. Из-под белой шапочки выглядывала растрепанная коса шоколадного цвета. Ему вдруг до зуда кончиков пальцев захотелось ее расплести и пропускать шелковые пряди сквозь пальцы.
Морок какой-то, — тряхнул головой мужчина, но взгляда опустить не мог. Вот один из парней направился в их сторону, а Дэниал напрягся. Что это за чувство? Почему в глубине души поднимается злость, но не на девушку, а на этого смельчака? Почему, когда вчера он видел множество заинтересованных взглядов на нее, ему самому хотелось лезть на стену? Что это? Ревность? Нет, к ней он был абсолютно равнодушен. Даже к Рэйчел у него были чувства, и ревность была. А потом осталась лишь обида за предательство друга и презрение к ней. И сейчас он бы рад презирать эту девчонку, но не получается. Попытался вспомнить лицо бывшей жены, представить ее на месте англичанки. Но невозможные синие глаза будто отпечатались в его памяти, вытесняя образы всех женщин, прошедших в его жизни.
Как ее зовут?
От пришедшей мысли в голову, Дэниал дернулся, как от удара током. Какое ему дело? Она, вообще, должна уехать сегодня, так он передал ее подругам. Обе грозили ему всевозможными к