Ты мое Солнце

— Эдуард Викторович, вы не хотите выпить кофе? — между прочим интересуется врач. — Сергей Александрович еще некоторое время будет в реанимации под наблюдением, а вам бы не мешало успокоиться и что-нибудь перекусить. У нас внизу замечательное кафе.

Мужчина опирается на стол и ожидает ответа. Эдуард замечает, как бледнеют его глаза за накатившей усталостью.

— Тогда я угощаю, — решает он и нетвердой походкой идет на выход.

Уже через десять минут двое мужчин сидят в маленьком уютном кафе на первом этаже больницы.

Светлые тона помещения как лучик надежды для ожидающих. В разгар рабочего дня кафе пустует. Кофе с легким запахом коньяка остывает в маленьких кипельно белых чашках. Его аромат будоражит горящие сердце Эдуарда, тычет носом в воспоминания, в разорванную рану чуть выше сердца, в еле уловимый взмах ресниц и слабое прикосновение. Эд сжимает кулаки, бинты окрашиваются в красный.

— Спасибо за приглашение, — разбавляет тишину первым врач. — Я не успел представиться… — отвлекает от нахлынувших воспоминаний хирург.

— Даниил Станиславович, — измученно улыбается Эд и кивает на бейджик врача, когда видит его изумление.

— Вы оперировали Сергея, и это самое малое, что я могу для вас сделать, — парень прячет печальный взгляд в чашку кофе.

— Ну, что вы. Это моя работа, — серьезно возражает врач, поправляет бейдж с именем. — Хотя, — задумывается он, — есть одно, что вы в состоянии для меня сделать, — хирург нагло делает глоток кофе, прищуривается. Весь его шарм направлен на собеседника.

Наглость врача начинает злить Эда еще сильнее. Неужели этому теперь учат в институтах? Парень мечет гневный презрительный взгляд, давится возмущением, глаза наливаются кровью.

— Я так понимаю, — не дает вставить слова Даниил, — теперь мы будем видеться часто, — тянет слова мужчина, радуется произведенному впечатлению и ошарашенным глазам парня.

Эд смущается. Щеки принимают ярко-красный оттенок. Он очень надеется, что это из-за горячего кофе с коньяком. Вся кровь приливает к лицу.

— Что? — в замешательстве смотрит сквозь, взглядом подпирает стенку.

— Сергей Александрович еще долго будет восстанавливаться после операции, да и вам нужен присмотр.

— Так в чем же заключается ваша просьба? — не выдерживает парень, мысленно бьет себя по голове за глупые мысли.

Врач делает еще глоток кофе, издевается над нервами паренька.

— Давайте перейдем на «ты». Зовите меня просто Даниил.

— Значит, просто Даня, — хмурится Эд, щупает имя и восхищается наглостью нового друга. — Хорошо, тогда просто Эдуард, — он наклоняет голову в знак приветствия, по традиции приподнимает чашку, салютует.

— Значит, просто Эдик, — усмехается врач и возвращает собеседнику колкость.

Судьба подготовила им свою историю, а Бог свел воедино огонь и лед, чтобы закалить души обоих.

— Даниил, Даня, — очень интересное имя, прости мою нескромность, — быстро адаптируется Эд, принимает манеру поведения. Его напряжение спадает, он расслабляет плечи, даже дышать становится как-то легче.

— У меня мама родом из Кореи, отец русский, поэтому так и назвали, — понимает интерес собеседника.

Некоторое время они молчат, каждый погружается в свои мучительные мысли. Далекие звуки из кухни нарушают мирную тишину. Люди приходят и уходят. У бара задерживаются еще два врача. Они что-то обсуждают, делятся своими наблюдениями. Громкое жужжание заставляет Даниила засуетиться. Он вытягивается в идеальную струну и извлекает из заднего кармана рабочих штанов телефон.

— Да, я вас слушаю. Хорошо, Роман Геннадьевич, — встает, меняет доброе выражение лица на суровое. Кого-то так напоминает Эду. — Я уже поднимаюсь.

Хирург убирает телефон, поправляет и разглаживает изрядно помявшийся халат.

— Спасибо за кофе. Я скажу, когда ты сможешь навестить Сергея Александровича, — его голос превращается в лед и кажется, что даже вода в графине покрывается тонкой морозной коркой. Он отворачивается, делает несколько шагов к выходу. Парень провожает его взглядом, следит за белой фигурой.

— Ах, да, и раз ты сам отказался от госпитализации, я распоряжусь, чтобы тебе в палату Сергея Александровича принесли дополнительную подушку и одеяло. Я правильно понял, что ты не уйдешь сегодня ночью?

— Да, — одними губами произносит Эд в спину уходящему хирургу.

***