Аня с ним не будет никогда, эта мысль гранитной плитой накрывает и погребает его под землей. А громкое и такое простое слово «друг» посыпает солью могилу, чтобы и думать не смел о таких чистых чувствах. «Эта боль обязательно пройдет», — надеется Глеб. Надо только подождать. Его мозг тонет в размышлениях, насыщается кислородом и заставляет сердце быстрее биться. За окном стремительно темнеет, одинокие фонари начинают подмигивать прохожим, которые спешат домой к семьям. Поглощённый сумраком парень не сразу замечает звонок надрывающегося телефона. Он гневно смотрит на экран и вздрагивает.
— Да, — надрывно, со всей неприязнью в голосе.
— Грут, мальчик мой, я давно тебя не слышал, а еще дольше не видел, — неприятный хриплый голос источает яд. — Я так понял, что тебе не интересно мое предложение, поэтому я решил прокатиться до твоего дома. Знаешь, у вас тут прелестный двор… — секунда молчания. — Сестренка когда возвращается из школы?
— Ты, ты… Не трогай ее, — рычит в трубку Глеб.
Желает свернуть уроду шею. Заходится злостью, которая быстро обнимает горло и стальной хваткой сжимает его.
— Хм… — тянет Главный. — Даю тебе 30 минут. Жду в ангаре, и в твоих же интересах рассказать мне что-нибудь интересное.
Глеб стоит, как вкопанный, слушает длинные гудки отключившегося звонка и проклинает себя за все. Ноги как будто приросли к месту, а тело сковал страх за сестренку. Подоконник почти трещит от его хватки. Парень отключает телефон, сжимает его крепко, как последнюю надежду, хватает куртку и шлем со стула, чуть-чуть медлит, а потом выходит из квартиры, в которую вряд ли уже вернется.