Ты - Моя Любовь

После инцидента с одной из девочек Руслана, когда Минаев заигрался в своих забавах и чуть не забил женщину до смерти, Баринов отметелил его практически так же. Минаев несколько месяцев провалялся в больнице, примерно столько же, сколько и Юлия. В дополнение насильно заставил Минаева отписать девке некоторое свое имущество. В принципе Руслан равноценно отомстил за своего человека. Все верно. Око за око. Так его учил сам Феликс. Однако, именно из-за того, какое положение занимал Минаев, и его высокую значимость для некоторых людей, что стояли за Феликсом, он Руслана за благородную месть, пусть и по всем законам оправданную, по голове не погладил.

— По отцу ее отчитаешься. Хорошо бы, чтобы он улетел по другим документам, ― никак не прокомментировал Феликс справедливый упрек Барина.

— Да не вопрос, но документы только завтра будут. Быстрее не успею.

— Хорошо. И нимфе новые сделай.

Если Минаев узнал про Лику, паспорт, что сделал ей Феликс через своих людей, потерял актуальность. Надежнее подстраховаться. У Баринова руки длинные, шустрые, он найдет умельцев, что быстро и грамотно нарисуют красивые ксивы. А главное ― тихо.

— Кому? ― не понял Руслан.

— Лике, ― уточнил Феликс.

— А-а-а-а… ну, понятно, ― сказал Баринов, а потом вдруг загоготал как умалишенный. Затем неожиданно резко замолчал, ошарашено глянул на Феликса выпученными глазами и вновь заржал во весь голос.

— Руслан, тебе плохо? ― недоуменно спросил Феликс.

— Мне? ― переспросил Барин, давясь со смеху. — Нет, мне зашибись! Не думал, что доживу до такого знаменательного события! На старого волчару надели ошейник! Нашлась-таки красавица, что приручила дикого зверя, ― угорая со смеху, потешался над ним Баринов.

— Смешно тебе? ― зло шикнул на него Феликс.

— Да я ща уписаюсь! ― не унимался Руслан.

А вот Феликсу было не до шуток.

— И че теперь делать? ― задал вопрос в пустоту, наверное, впервые в жизни растерявшийся Феликс.

— А ниче, ― философски заметил Руслан. ― Хоть волком вой, хоть всех в округе перебей. Только ни фига ты с этим не сделаешь. Оно же вот здесь, ― Руслан ткнул себя кулаком в грудь. — А отсюда не вырвешь. Поверь мне! Я в этом деле получше тебя кумекаю. Хотя… можем нажраться в зюзю, если хочешь.

— С Божьим одуванчиком помирился? ― спросил Феликс.

— Я работаю над этим, ― самодовольно улыбаясь, ответил Руслан. Понятно. Вновь поддалась Божий одуванчик на чары этого спесивого лысого щенка. Нет, Феликс все-таки никогда не понимал этих странных женщин. — Подожди. Ты ж у нас любитель "шаманской" философии? Ща… ― Руслан достал телефон, что-то стал набирать. А затем бритоголовый ублюдок стал чинно декламировать персидского поэта Румми, подглядывая текст с мобильного: —“Иглою любви прокололи артерию духа, И капля упала, и сердцем её нарекли”, ―не унимался лысый дебил.

— Руслан, я тебе сейчас печень голыми руками вырву, если не заткнешься, ― пригрозил Феликс спесивому щенку.

— Та ладно тебе. Дай вдоволь насладиться величайшим моментом в истории! ― продолжал потешаться над ним бритоголовый выродок.

— И как тебя только столько лет жена терпит?

— Дык, она меня любит. У нее выхода нет, ― хмыкнул Баринов. — Я так понимаю, бухать ты не будешь? ― спросил Руслан, глядя на хмурого друга. — Ну и зря. А вот я напьюсь до поросячьего визга после сегодняшнего! Идем, в машине найду тебе сменную одежду.

— Зачем? ― непонимающе спросил Феликс.

— Ты весь в крови. Нимфу свою напугаешь. Доверься мне, я в этом деле прохаванный. Десять лет семейной жизни в загашнике, как-никак.

А Баринов был прав. В кои-то веки лысый наглый ублюдок был прав! Ничего с тем, что внутри творилось, Феликс поделать не мог. Он пробовал, честно пытался. Сопротивлялся, а толку-то? Убил мужа нимфы и ни хера не полегчало, даже на грамм не отпустило. Тянет в груди. Изнутри точит. Мощный обжигающий тягучий вихрь внутри закручивается. Ненужный Лике, а для него губительный. Сдохнет ведь, и нимфу за собой утянет. Сам же ее голову на смертную плаху кладет, превращая ее в жертву, а себя в палача. Сколько таких историй знает? Не счесть. Скольким был свидетелем? Не сосчитать. Рвать хочется, крушить все кругом, от собственной болезненной слабости, да смысла нет. Прав Руслан, что над ним потешается. Сколько лет на свете прожил, пронесло от коварного отвратного и смертельно опасного чувства. И на тебе! Почти полтинник. Правильно говорил дед: “Все идет в свой черед, внук. Дай времени ход. Слушай его шаги и дай ему дорогу”. Видимо, пришло время Феликса. Почти полжизни прожито. Поздно уже для него. Почему теперь-то?