Ты - Моя Любовь

Лика мысленно приказала себе оставаться на месте и не начать пятиться назад. Должна же она когда-нибудь побороть в себе этот липкий мерзкий страх, должна же когда-нибудь очиститься от вязкой грязи, что въелась ей под кожу, и стать, наконец, нормальным человеком, а не дешевой вещью, которую все, кому ни попадя, продают и покупают. Лика стойко выдержала его испытывающий взгляд. Не верил ей, сомневался, что по собственному желанию пришла. Лика торопливо подняла руки к верхней пуговице на платье и начала торопливо расстегивать, будто предстать пред ним голой стало для нее острой потребностью, первоочередной жизненной необходимостью. Тревожно, дрожащими руками, чуть ли не сдирая эти чертовы пуговицы, которые словно нарочно не поддавались. Кто бы сейчас взглянул на нее ― не поверил бы, что совсем недавно именно она эротично раздевалась за немалые деньги.

— Не надо, ― вдруг сказал Феликс. — Я сам.

Дотронулся шероховатыми подушечками пальцев до выемки под тонкой шеей. Нежно. Чувственно. Лика вздрогнула.

— Не бойся. Я не сделаю больно, ― убеждал Феликс. Лике впору бы цинично засмеяться, оттолкнуть его или взяться за весь процесс самой, как привыкла, как ее насильно научили. Однако… она не смела шелохнуться. Вдруг отчаянно захотелось поверить. Ему. Именно ему. Довериться. Отпустить контроль и посмотреть, что будет. Феликс может ее сломать. Лика внезапно осознала, что именно он, темноволосый мужчина со шрамом на левой щеке, может ее уничтожить, если она сейчас же не начнет воспринимать его как очередного клиента. Лика шла на колоссальный риск. Но отчего же тогда не прекратить эту мучительную и крайне опасную для нее пытку, не развернутся и не убежать от него подальше? Лика прикрыла глаза, закусила губу, сделала глубокий вдох, принимая окончательное решение. Феликс неподвижно стоял, неотрывно наблюдая за ее душевными терзаниями. Из ее глаз покатилась предательская скупая слезинка. Феликс, подняв руку, нежно стер ее большим пальцем. От прикосновений его большой теплой ладони к щеке стало тепло и уютно.

— Я остановлюсь, если попросишь, ― пообещал он.

Лика несмело прикоснулась губами к его широкой ладони и открыла глаза, давая ему понять, чтобы продолжал. Он опустил ладонь ниже. Прошелся горячими прикосновениями по ее шее, направляя руку ниже, к пуговицам на платье. Медленно расстегнул следующую. И еще одну. Раздевая ее, он неотрывно следил за ее немигающими расширенными глазами, будто в любой момент был готов прекратить раздевать ее, если она попросит. Но Лика молчала, давая свое безмолвное согласие на происходящее.

Полностью расстегнув все пуговицы, он очень бережно стянул платье с ее плеч. Бежевая легкая ткань беззвучно упала на пол. Затем Феликс, продолжая неотрывно смотреть ей в глаза, стал снимать с себя черную рубашку, что была на нем. Будто бы доказывал ей, что и он готов обнажить перед ней не только тело. В его действиях не было ничего порочного, ничего нарочито вызывающе сексуального, лишь искреннее желание обычного мужчины подарить удовольствие обычной женщине.

Лике отчаянно захотелось дотронуться до его жаркого, обжигающего тела. Чтобы отогрел. Чтобы получить, наконец, хотя бы частичку простого человеческого тепла. Слишком долго Лика оставалась заледенелой. Невыносимый внутренний холод, заморозивший все ее внутренности, все кости и жилы, словно начал отступать. Ей показалось, что, лишь прикоснувшись к стоящему напротив мужчине, терпеливо ожидающему ее решения, могильный холод уйдет навсегда и больше никогда не вернется. Лика несмело подняла ладонь и дотронулась до его широкой груди, поближе к месту, где бьется его сердце. Она слышала звонкие удары и осознавала, насколько он терпелив с ней, насколько трудно ему сдерживаться. Феликс шумно вздохнул. Его тело лихорадочно задрожало от ее нежных прикосновений. Он взял другую ее ладонь и начал целовать каждый пальчик, так нежно, так бережно, едва касаясь их губами. Его теплые, воздушные поцелуи окончательно выбили ее хрупкие равновесие и уверенность. Лика не выдержала.

— Феликс, ― выдохнула с вымученной улыбкой. Ей становилось слишком больно от его поцелуев. Очередной сильный удар вынести можно. Ее больше не сломишь, просто избив. Не сломишь, изнасиловав. Все это Лика уже пережила и не единожды. Стерпела, сжимая зубы. И выжила. Черт, да она из кромешного ада вырвалась! Однако, как оказалось, это было самое легкое. Сложнее выдержать мучительную пытку любовью, полным принятием другого и его удушающей нежностью. Хочется отвернуться, убежать, съежится и забиться в угол. Потому что отвыкла. Потому что считала себя порочной, грязной. Ее вываляли в ужасной грязи, опустили на самое дно, из которого не выбраться. Она уже не может быть достойна любви. А он…

— Ш-ш-ш… не дергайся, ― прошептал Феликс, продолжая целовать ее руки. Другой рукой он нежно провел по задней стороне длинной шеи, медленно опускаясь вниз. Еле-еле дотрагиваясь, будто изучая ее на ощупь. Он не заставлял и не давил. Феликс сам наслаждался процессом. Лика вздрогнула. Ей не хватало воздуха.

— Дыши, Лика, дыши.