Ты - моя! (СИ)

— Это Катерина, верно? — процедил он, стискивая зубы так сильно, что на щеках заиграли желваки, — ты говорила с ней? Отвечай!

Лив покраснела еще сильнее, и Майклсон и без слов понял ответ на свой вопрос.

— Прошу, прости меня, — наконец смогла сказать девушка, накрывая тонкими пальцами мужскую ладонь, — я лишь хотела… Хотела, чтобы ты был счастлив.

— И я счастлив, Лив, — уверенно отозвался Элайджа, — сейчас. С тобой. А ты хотела сбежать, еще и с моим ребенком! Знаешь, что это значит?

Темные глаза впились с синие, и несколько секунд они просто смотрели друг на друга, прежде чем Майклсон склонился к девичьему лицу, запечатлевая на алых губках нежный поцелуй. Оливия робко улыбнулась, подаваясь ему навстречу, но в следующий миг, ладонь Элайджи скользнула по ее шее, ниже, пока мужские пальцы не стиснули округлость налитой груди.

— Ты будешь наказана за непослушание, синеглазка, — низким голосом проговорил он, видя, как дыхание девушки участилось от его прикосновений, — после того, как я обсужу состояние твоего здоровья с доктором. А чтобы у тебя больше не возникало идей о побеге, я сейчас отвезу тебя к себе и посажу под замок.

— Что, прости? — недоверчиво прищурилась Лив, недовольно сводя брови.

— Под замок, синеглазка, — твердо проговорил Элайджа, не сводя с нее тяжелого взгляда, — потому что простых слов ты, по всей видимости, не понимаешь.

— Но как же моя работа, и бюро, и стройка?

— Поверь мне, я договорюсь с Гассом, — отрезал Майклсон, — но прежде, мне нужно кое-кого навестить…

Темные глаза вспыхнули от гнева, и Лив, заметив это, нахмурилась.

— Надеюсь, ты не надумал наведаться к Кетрин? — нерешительно произнесла она, пытаясь поймать злой взгляд любимого, — это не приведет ни к чему хорошему…

— Знаешь, мне на это плевать, — глухо отозвался Элайджа, и его лицо исказилось от злости, — и мне надоело прятаться за спинами адвокатов. Пора напомнить этой стерве с кем она связалась.

========== Часть 49 ==========

Найти Кетрин оказывается неожиданно легко, потому что его неугомонная женушка, которую больше не сдерживают его запреты, а находящийся с ней рядом Сальваторе и не пытается возражать, вовсю готовится к показу одежды, при одном взгляде на которую у Элайджи кривится лицо от отвращения. Его всегда поражал этот странный парадокс, состоящий в том, что Катерина, имея безупречный вкус, могла шить подобные вульгарные вещицы, но сейчас, он отбрасывает эту мысль, и, не обращая внимания на лепет растерянной секретарши, напролом следует в ее шикарный кабинет.

Без стука, он с силой толкает дверь, оказываясь в просторной комнате, где Кетрин стоит у витражного окна, слегка прищурившись в задумчивости. Впрочем, расслабленность на ее лице мгновенно сменяется напряжением, когда она видит своего посетителя. Это длится всего секунду, прежде чем Пирс прячет растерянность за лицемерной улыбкой, но Майклсон успевает уловить эту перемену.

— Привет, любимый, — сладко тянет она, щуря янтарные глаза, но Элайджа вовсе не настроен играть в какие бы то ни было игры.

— Еще раз подойдешь к Оливии и посмеешь сказать ей обо мне какую-нибудь гадость, я от тебя места мокрого не оставлю, — холодно цедит он вместо приветствия, и на миг на красивом лице девушки появляется тень испуга, от того, сколько ярости в его голосе, но Кетрин быстро берет себя в руки.

— Ты видно расхотел разводиться, милый, раз думаешь, что можешь мне угрожать, — идет в атаку она, окидывая Элайджу полным высокомерия взглядом.

— А ты, похоже, забыла за кого вышла замуж, золотце? — с издевкой тянет Майклсон, щуря темные глаза, — я не из тех, кто угрожает, а вот ты ничего не добьешься своим жалким шантажом.

— Готов отдать мне половину компании? — довольно улыбается Пирс, но в ее янтарных глазах плещется недоверие.

— И не только, если это позволит мне никогда больше не иметь с тобой дела, — выплевывает Элайджа, — но если ты думаешь, что сможешь справиться с ней, то еще большая дура, чем я ожидал.

Лицо Кетрин искажается от злости, и она отступает к столу, так сильно стискивая тонкими пальцами спинку стула, что их костяшки становятся белее снега.

— Не смей оскорблять меня, Майклсон!

— Оскорблять? — усмехается Элайджа, вскидывая вверх подбородок, — я лишь констатирую факт. Отдай я тебе хоть всю компанию, через месяц она уйдет с молотка. Ты переоцениваешь себя, золотце, считая, что можешь переиграть меня. Хочешь акции? Ты их получишь. Пройдет год, и я верну себе все обратно, а ты останешься ни с чем.

— Это мы еще посмотрим, — шипит Кетрин, тяжело дыша, — посмотрим, кто останется в дураках!

Майклсон уже не сдерживаясь, хрипло смеется, и Пирс застывает, не сводя ошеломленного взгляда с его лица. В этот момент она понимает, что он не врет. Элайджа, который прежде считал бизнес превыше всего, сейчас готов отдать ей компанию лишь для того, чтобы быть с синеглазой девкой, которая смогла сотворить невозможное. Ледяное сердце растаяло, но Майклсон, не смотря ни на что, остался собой — тем, кто привык побеждать.

— Она стоит этого? — только и может проговорить Кетрин, недоверчиво качая головой, — стоит компании?