Ты моё дыхание

– Если бы ты объяснила хоть как-нибудь, возможно, я бы понял. Ты правильная девочка, Софья. Гордая. Независимая. Не хочешь быть никому должной. В какой-то степени это правильно. Воспитали тебя так. Но есть в этом и другое. Ты боишься. В тебе страх живёт. Есть вещи, за которые не нужно ничем платить или расплачиваться. Есть поступки, которые люди совершают по доброте душевной или из симпатии. Или как у нас: взаимовыгодный обмен. Всё, что я делаю по доброй воле и без нажима, без просьб, тоже не несёт в себе никакого скрытого смысла. Я ничего не потребую у тебя. И даже если ты откажешься хоть изредка появляться со мной у Лики, я не отберу у тебя вещи, не выгоню с работы, не буду мстить, преследовать, чего-то требовать, кричать, что ты мне обещала. Всё чушь, Соня. Абсолютная ерунда, не стоящая твоих волнений и переживаний.

Я вспыхиваю и прячу слёзы. Становится неловко и стыдно. Он столько хорошего для меня сделал, а я… неблагодарная, что ли.

– Я всё понимаю. Вижу. Ценю, – шепчу, сглатывая ком в горле. Предательские слёзы всё же прорвались – чертят дорожки по разгорячённым щекам.

– Перестань, – смахивает он пальцами слезинки. – Не нужно, пожалуйста. Не надо оправдываться. Я всё понимаю. Но не могу молчать, потому что мне не нравится, что ты находишься в постоянном напряжении. Не жди подвоха. Его нет.

Он обнимает меня, успокаивая. Гладит по спине, как ребёнка. В его объятиях надёжно и тепло. В его руках – уверенная, но бережная сила. И я делаю выбор.

Он будет первым. Я попробую рискнуть. Пусть потом у нас ничего не сложится – я это осознаю. Кто он и кто я? Но Костя – друг. Человек, который поможет мне расстаться если не со всеми страхами, то с самым главным.

Глава 48

Костя

Я схитрил. Точнее, пошёл на обман и подлог – нагло и беспринципно. И дело даже не в том, что я не мог найти для Сони нормальную высокооплачиваемую работу. При желании нет ничего невозможного. Но все варианты, что я рассматривал, по тем или иным причинам меня не устраивали.

Я вдруг понял, что не могу оставить её без надзора. Без уверенности, что никто её не обидит. Её в любом случае могли как-то задеть, но в месте, где я хозяин, такие риски сводились к минимуму.

Гениальная идея осенила меня, пока я ехал от Софьи домой. И сразу стало легче. Я даже сном праведника забылся до звонка будильника. Спал как убитый. А с утра развернул бурную деятельность. Я должен был успеть всё провернуть до конца её занятий.

Нет, это было не принципиально. Меня к этому двигало лишь одно-единственное желание: увидеться с ней. А понимание того, что моё появление без причины может её насторожить или породить кучу ненужных вопросов, придавало мне ускорения и энтузиазма.

У меня должен был быть отличный повод на руках, и я его получил.

– Зачем мне личный помощник? – фыркнула Илона, как только я заявился не с предложением, а поставил её перед фактом.

– Ты недавно жаловалась, что завалена работой и у тебя нет личной жизни, – выложил я главный аргумент. Илона задохнулась от возмущения, но спорить не посмела. – Вот часть рутины я переложу на умную, грамотную, расторопную девушку. К тому же, она прекрасный специалист по детям. Дополнительно она сможет работать организатором мероприятий и, надеюсь, в перспективе, поможет нам расширить спектр услуг.

Илона подозрительно сощурила глаза. Смерила меня внимательным взглядом с ног до головы и наоборот. Я ей прощал подобные вольности. Отличный специалист, хоть и стерва.

– И чью дочь вы сейчас пытаетесь мне втюхать, Константин Игоревич? Чью протеже? Или любовницу, упаси боже?

– Ничью, – не моргнул я и глазом. – Софья – моя невеста. Но к делу это отношения не имеет. Потому что всё, что я расписал сейчас, – правда. Есть несколько нюансов, который мы с тобой обсудим.

Пока я говорил, Илона пыталась держать лицо. В конце моей вдохновенной речи брови её полезли на лоб.

– Вы вот это серьёзно сейчас? Неполная ставка, а зарплата как у королевы чистых кровей? И вы считаете, что она способна и мне помочь, и в центре работать? Ну просто бы сказали: я спонсор. Плачу деньги, потому что хочу и имею на это право.

– Илона, не заговаривайся, – меняю я тон и смотрю на своего исполнительного директора фирменным взглядом, после которого большинство моих подчинённых считают за благо язык попридержать.

– Молчу, молчу, молчу. А то подвиг свой не совершу. Я вас услышала, поняла, выступать не буду.

Как будто то, что она сейчас делает, не тянет на выступление. Илона не из тех, кто принимает к сведению и работает. Ей обязательно нужно вставить свои пять копеек.

– Думаю, ты изменишь своё мнение. Возможно, не сразу. Софье нужно помочь адаптироваться. Подучить вести деловые бумаги тоже не помешает. В остальном – я уверен – ты не разочаруешься.

Илона думает иначе. Скепсис не просто у неё на лице написан. Он сквозит в каждом её движении. Но мне на её недоверие плевать. Точнее, не совсем, но я обязан её приструнить, чтобы она ничего не испортила.