Ты моё дыхание

– Соня, ты как маленькая, честно. Вот посмотришь на вас: взрослые люди, грамотные все. Ты хоть бы в интернет залезла и посмотрела, поискала информацию, – Паша отчитывает меня, как я, бывает, Вовку, когда он набедокурит. – Твой отчим никакого права на квартиру не имеет. А отсутствие у тебя документов не делает квартиру чьей-то. Раз у вас составлено завещание, значит с документами, без документов – ты владелица. Это не дело, что ты с сыном скитаешься.

– С братом, – говорю я правду. – Вова мой брат, а не сын.

Паша на миг зависает, переваривая информацию. Снова неверяще трясёт головой, а у меня в это время звонит телефон. Костя. Что-то он рано.

Глава 55

Костя

– Сонь, а вы где? – спрашиваю, как только Софья отвечает. – Приехал и целую замок, вместо того, чтобы целовать тебя.

Да, я сумасшедше-смелый сегодня. Решил немного подшучивать, чтобы снять напряжение. Ну, то есть выбрал тон подходящий. Так-то я без шуток обо всём говорю, Соне только знать об этом не обязательно пока что.

– Мы в парке, гуляем, – слышу, как она запинается. Представляю, как мило краснеет. Она меня услышала, но предпочла сделать вид, что мои слова прошли мимо.

– В том, что ближе к дому? Тогда ждите, я скоро буду.

Тут до парка – рукой подать, дорогу перейти. Поэтому я почти бегу, предвкушая встречу.

Думаю, как увижу Соню в забавной шапочке. Как кинется ко мне Вовка – забавный медвежонок. Соня так его называет, а он и впрямь похож. Маленький человечек, который понимает толк в «жениться» и очень заботится о маме.

Я их увидел издалека, и весь романтизм вышибло из меня взрывной волной. Хорошо, что до них не два шага пройти, а то бы убил этого дрыща Павла Полозова. Ну, в снегу повалял бы точно.

Но у меня как раз было время для маневра и обуздания низменных чувств, что застилали глаза и отключали напрочь мозг.

Мы это уже проходили. Я помню, чем это закончилось. И если меня снова понесёт, как свихнувшегося коня, никому лучше от этого не станет.

Полозов и так в штаны наложил – по лицу вижу. Соня тоже слегка напугана. Кто мне по-настоящему рад, так это Вовка.

– Костя! – кидается он ко мне. Совсем как я себе нафантазировал. Вслед за ним, вырвав поводок из рук Полозова, несётся, звонко лая, щенок. Забавный такой, ушастенький. Самый настоящий дрыщ, этот Паша. Собаку и ту удержать в руках не может.

Смешно, но именно это успокаивает меня окончательно. Ну что с него возьмёшь, убогого? Пусть живёт.

– Привет, – подхватываю я Вовку на руки. – А это что за чебурашка? – киваю на собаку.

– А это Люк. Он дяди Пашин, – докладывает мне пацан. – Правда красивый?

– Правда, – целую его неожиданно сам для себя в румяную щёчку. – Привет, Софья. Здравствуйте, Павел, – здороваюсь спокойно и вижу, как нервно сглатывает Полозов. – А я пораньше приехал. Ты к Михайловне хотела съездить. Надо бы успеть, потому что потом за город. Мама нас будет ждать, а Лика уже три раза звонила, беспокоится, чтобы мы не задерживались.

Не знаю, как мне удаётся всё это проговорить спокойно. Но я вижу, как у Сони теплеют глаза. Из них уходит испуг. Она улыбается мне.

– Да-да, конечно, я как-то не подумала, что нас ждут точно в определённое время, думала, можем подъехать попозже. Ну, нам пора, – поворачивается она к Полозову. – Была рада увидеться.

– До свидания, Соня. Я позвоню, – произносит этот самоубийца. Теперь я точно знаю, почему быки кидаются на красную тряпку. Она их бесит. Просто у быков не хватает мозгов сдержаться. – Будьте здоровы, Константин, – Полозов старается говорить с достоинством, но у него выходит так себе, на крепкую троечку. Молодец. Не такой уж ссыкло, как мне казалось. Есть в нём сила духа. Штаны, небось, от страха мокрые, но держаться пытается изо всех сил.

– И вам не хворать.

Мы сейчас с ним как два идиота из прошлого. Расшаркиваемся. Друг друга на «вы» величаем, хоть любой прохожий понял бы: между нами взаимная неприязнь.

Или как два актёра погорелого театра. Плохих актёра. Пыжимся хорошо заученную роль играть, а получается смешно, напыщенно, картонно. Но для непритязательных зрителей сойдёт.

Мне важно, чтобы свет из Сониных глаз не уходил. На всё остальное плевать. И если для этого придётся потерпеть дрыща Полозова, я согласен. Чёрт с ним. Хотя так и подмывало мордой его в сугроб пихнуть. Жаль, сугробов ещё не подвезли – так, снежок небольшой, его собачке мордочкой тыкаться.

Мы уходим, а эта парочка – глиста и псинка – остаются. Я увожу своё «войско» как полководец, что выиграл сражение, и теперь гордо вышагивает, показывая свою мощь и превосходство.

– Спасибо, Кость, – омывает меня Соня синью своих бездонных озёр и легонько сжимает руку.

Она всё поняла. Догадалась, что я зубами скриплю, поэтому благодарит, что я срач не развёл. Вот же: молоденькая, но мудрая моя девочка. И становится вообще безразлично, что она сегодня с Полозовым столкнулась. Ну постояли они в парке на пионерском расстоянии, что из того? Идёт рядом, сияет. Хорошо, что я ревнивого быка в себе подавил.