Ты (не) моя (СИ)

— Но это и хорошо. Не всем удается сохранить нравственную чистоту. Иногда жизнь вынуждает нас становиться совершенно другими людьми. А ты, Нина, не вздумай этого стесняться. Просто оставайся такой.

Задумываюсь о её словах.

— Я договорюсь с нужными людьми. Мы попытаемся забрать мальчика. А потом уже пусть Карапетян грызёт локти.

В моей душе расцветают буйным цветом сомнения. Но на этот раз я сама себя останавливаю. Мой сын должен расти в нормальной обстановке. В кого его превратит Артур? Еще в одного психопата?

— Я… буду вам очень благодарна.

Если всё получится… Если, наконец, мы с Давидом будем в безопасности и вместе — это будет настоящим подарком небес.

Наташа

Улыбаясь, выхожу из комнаты Нины. Хорошая девочка. Даже удивительно, как ей удалось остаться такой среди той грязи, что её окружала. И я рада, что Егор запал именно на ней. Она добрая и нежная. Мне бы хотелось, чтобы с ним рядом была именно такая. Он сумеет о ней позаботиться, я уверена.

И их ребёнку я буду рада. У меня нет мыслей, что мне рано становиться бабушкой. Вообще я адекватно воспринимаю и себя, и свой возраст. Не думаю, что мне вечно будет 18. Меня больше волнует, чтобы рядом были те, кого я люблю. И чтобы они тоже меня любили. Это важно. А всё остальное лишь мишура.

Однако по поводу моего предложения Нине мне нужно поговорить с мужем. Делать что-то в обход Марка мне бы не хотелось.

По дороге к кабинету мужа улыбка сползает с моих губ. Не представляю, как он отреагирует. Мне кажется, что временами мой авантюризм Марка напрягает.

Но зато со мной нескучно.

Стучу в дверь кабинета. Она тут же открывается.

— Так и знал, что ты решишь лишить меня последнего покоя, — ухмыляется Марк.

Верхние пуговицы на его рубашке расстегнуты. И это направляет мои мысли в несколько другое русло.

Я опять улыбаюсь, но уже по другой причине. Закрываю за собой дверь и запираю замок.

— Ух, ты… — тянет Марк, — И какое у тебя ко мне дело?

— Важное, — отвечаю, а сама рукой веду от плеча вниз по его телу, ощущая как оно тут же отзывается на мою ласку.

Пожалуй, нам обоим нужна разрядка. Что-нибудь неприличное. Но очень приятное.

Смотрю Марку в глаза. И с удовольствием вижу, как расползаются зрачки по его радужке, а дыхание становится более глубоким. Расстегиваю ремень на его брюках, пуговицу и молнию. Надавливаю ладонью на литые мышцы груди, вынуждая его отступить к дивану.

— Ты знаешь, — говорю тихо-тихо, заставляя его вслушиваться больше в тембр моего голоса, чем в сами слова, — Я сегодня узнала, что скоро стану бабушкой. И думаю, что это надо отметить.

Он останавливается, когда его ноги наталкиваются на диван. Вижу, что принимает мою игру.

А у меня во рту уже слюна скапливается. Это нормально, что я к нему не остыла до сих пор?

Контакт глаза в глаза. Не знаю, что видит он. Я вижу себя в его глазах. Открытую. И любимую.

Не торопясь расстегиваю Марку рубашку. Ожидание удовольствия делает его острее.

Приспускаю брюки и бельё. Толкаю его на диван. Он послушно опускается.

И я опускаюсь тоже. Перед ним на колени. Сейчас не время для скромности и каких-то глупых ограничений. У меня кипит кровь от того, что я буду сейчас делать. И возбуждение шпарит до крайней отметки. С Марком так всегда. Не бывает иначе.

Член уже налился. Ждет меня. Глажу его рукой, дожидаясь первого хриплого стона. Люблю, когда Марку хорошо. И его самого люблю. До безумия.

Между ног у меня тянет желание. Но я решаю потерпеть. Наклоняюсь и лижу головку языком, потом вбираю ее в рот, кручу вокруг нее языком.

Мужская ладонь ныряет мне в волосы, слегка надавливая и поощряя к активным действиям. Заглатываю член целиком, он проходит в горло. Сдерживаю рвотный позыв и слезы. Вроде и ощущения неприятные, но я о них забываю, потому что поднимаю глаза и вижу, что Марк запрокинул голову на спинку дивана и выдыхает сжатый воздух сквозь стиснутые зубы. Ему хорошо. Значит и мне тоже.

Чуть отстраняюсь, снова ласкаю головку языком, веду по уздечке.

— Наташ… Ты смерти моей хочешь… — слышу его хриплый шепот, который подстегивает меня.

И начинаю двигаться в одном ритме — заглатываю член, держу его в горле, затем позволяю себе вдохнуть. И так раз за разом. Из глаз уже текут слёзы, по подбородку слюна, но меня занимают лишь рваные выдохи Марка и его стоны удовольствия.

Руками себе не помогаю, Всё делаю ртом. Мои руки на его бедрах. Мне нравится его трогать.

Двигаюсь несмотря на то, что и челюсть начинает ломить, и колени саднить, но не прекращаю своего порочного занятия. До тех пор, пока сперма не бьет мне в глотку. Проглатываю всё.

— О*уительно, — выдает Марк, пытаясь отдышаться.

Вытираю подбородок ладонью. Марк тянет меня на себя и впивается в губы. В сексе у нас нет запретов. Я оказываюсь у него на коленях. Его рука ныряет мне в бельё и выписывает там замысловатые зигзаги, до тех пор, пока он снова не возбуждается, и я не оказываюсь у него на члене.

Теперь движемся медленно. Это воспринимается даже острее, чем бешеная скачка.

До одного на двоих оргазма.

После пристраиваю свою голову на его плече. До чего же хорошо.