Ты не слушаешь. Что мы упускаем, разучившись слушать, и как это исправить

Зачем троим людям делать работу, с которой каждый из них мог бы справиться самостоятельно? Потому что все они слышали не одно и то же. Кэтрин Хэмпстен, адъюнкт-профессор исследований по коммуникации в университете Св. Марии в Сан-Антонио, штат Техас, дает хорошую аналогию того, что происходит, когда мы слушаем. Она говорит, что это похоже на игру в салочки комком глины [139]. Каждый человек ловит комок и лепит его своим восприятием, прежде чем бросить обратно. Такие вещи, как образование, пол, раса, возраст, отношение к другому человеку, состояние ума, словесные коннотации и отвлекающие факторы, влияют на лепку глины. Если в игру вступают новые люди, общая сложность и смысловые нюансы только возрастают.

В продюсерском штате «Свежего воздуха» находятся восемь человек. Многие из них были приняты туда, хотя практически не имели опыта работы на радио. По словам Миллера, главной квалификацией, которую он хочет видеть, когда нанимает продюсеров, являются «хорошие уши». Под этим он имеет в виду превосходную способность слушать и определять, что на самом деле происходит во время разговора. Миллер называет это владением разговорной техникой. Психологи называют это разговорной чуткостью [140].

Люди, обладающие таким качеством, не просто уделяют внимание сказанному; они также умеют находить скрытые смыслы и оценивать тональные нюансы. Они хорошо распознают оттенки речи и быстро отличают претенциозность от искреннего чувства. Они отлично запоминают чужие слова и получают удовольствие от разговора или, по меньшей мере, проявляют интерес к нему. Разговорная чуткость предшествует сопереживанию, которое требует умения проецировать ранее пережитые эмоции на последующие жизненные ситуации.

Неудивительно, что разговорная чуткость связана с когнитивной гибкостью, которая, как обсуждалось ранее, подразумевает открытую позицию и способность к непредвзятому восприятию противоположных мнений. Вы не можете хорошо определять тонкий подтекст, если вам не пришлось выслушать множество людей. Чем больше людей вы слушаете, тем больше аспектов человечности учитесь распознавать и тем острее становится ваша интуиция. Это тренируемый навык, который зависит от восприятия широкого спектра мнений, позиций, чувств и убеждений. Продюсеры «Свежего воздуха» и их помощники соответствуют такому определению. Все они люди с разным жизненным опытом, включая бывшую официантку, кинорежиссера и фольклориста.

«Когда мы собираемся для обсуждения редактуры, то убеждаемся, что все находимся на одной странице обсуждаемого разговора, – сказал Миллер. – У нас много сравнительных записей. Мы все разного возраста и происходим из разных мест. Мы хотим представить разное видение и восприятие услышанного». Он описал этот процесс как «сочетание интерпретации услышанного и личных чувств по этому поводу». Затем дипломатично добавил: «У нас бывают очень бурные дискуссии по поводу редактуры и правки интервью».

После завершения интервью Гросс с кинорежиссером и продюсеры Кренцель и Саман вышли из затемненной студии на яркий солнечный свет, лившийся через панорамные окна в офисе радиостанции. Они расселись за столом, чтобы обсудить свои впечатления. Кренцель около шестидесяти лет, она с детства живет в Филадельфии и имеет долгую карьеру на радио. До «Свежего воздуха» она продюсировала аудиокниги, трансляции профессиональных спортивных мероприятий и несколько радиопрограмм для Национального общественного радио в Нью-Йорке. Тридцатилетняя Саман – американка египетского происхождения в первом поколении, которая выросла в Лос-Анджелесе. Она начала карьеру в киносъемках и продолжает писать сценарии и режиссировать фильмы. Две женщины стали построчно выверять интервью. «Это можно убрать… А это определенно нужно сохранить… Можно ли процитировать короче?.. Он дважды сказал это… Мы вставим эту часть подальше… Наверное, это неинтересно… Думаю, эта часть была классной… А эта часть удивила меня… Это так важно?»

Они обсуждали разговор и сводили его к наиболее важным местам, проверяя друг друга. Им необходимо было убедиться, что неинтересное для них может оказаться таким для кого-то еще. «Мы ищем то, что наилучшим образом отражает суть интервью и лучше всего характеризует говорящего человека, – сказала мне Кренцель. – Очевидно, что мы хотим держаться в рамках повествования, но также стремимся, чтобы люди почувствовали эмоциональную составляющую, поэтому иногда нам приходится что-то видоизменять или сокращать ради выделения действительно удачных моментов».