Ты не слушаешь. Что мы упускаем, разучившись слушать, и как это исправить

Миллер, живой клубок энергии, описал несколько кругов вокруг стола, где сидели Кренцель и Саман, вставляя реплики на ходу и цитируя по памяти понравившиеся фрагменты интервью. Его чуткость к нюансам разговора была подкреплена сорокалетним опытом работы в ежедневных шоу. Он начал карьеру двадцатилетним стажером на радиостанции. Я почти физически могла видеть, как эти трое перебрасывают «комок глины» Кэтрин Хэмпстен вокруг стола. «Правда?.. Я этого не понял… О, да… О, нет… что вы думаете об этом?.. Я уловил, что вы говорите».

Хотя они могли не соглашаться во всем, что хотели увидеть в финальной редакторской версии, но единогласно соглашались с включением тех фрагментов, которые раскрывали эмоциональную глубину общения. Это подтверждается исследованиями, которые показывают, что разговорная чуткость обостряется при обсуждении личных вопросов [141]. Другие обстоятельства, привлекающие внимание к разговору, более разнообразны в зависимости от ситуации и наших индивидуальных различий, в том числе от хорошего или плохого настроения и от интереса к теме. Тем не менее личные обстоятельства всегда заставляют нас настораживать уши.

Согласно Кренцель в худших интервью люди «не хотят раскрываться и что-либо рассказывать о своей жизни. Они произносят реплики, предписанные консультантами, которые кажутся сухими как пыль, потому что не вызывают эмоционального резонанса». Разумеется, его отсутствие делает обычный разговор скучным и утомительным. Вероятно, вам приходилось общаться с людьми, которые говорят как по заранее написанному сценарию, а не делятся спонтанными мыслями и чувствами. Если вы слышали, как они разговаривают с кем-то еще, то, наверное, это были такие же истории о работе, детях, питании, медицинских проблемах и т.д.

Более шести миллионов человек каждую неделю настраиваются на волну «Свежего воздуха», потому что Гросс умеет заставлять своих гостей отклоняться от заранее написанного сценария. Слушая ее интервью до редакторской правки, можно заметить, как искусно она выбивает гостей из наезженной колеи. «Тогда запись становится действительно интересной для нас, – сказала Саман. – Терри пытается нащупать их зону комфорта. Вы слышите, как меняется ритм беседы, когда она приводит их туда. Иногда это личные вопросы или работа – все, что кажется увлекательным для них. Она пытается вытащить людей из их головы». Хороший слушатель обладает способностью проникать за поверхностную болтовню, поэтому люди больше рассказывают о том, кто они такие на самом деле.

Преимуществом Гросс служит подготовка, которую она и ее продюсеры проводят перед каждым интервью. Судя по ее вопросам, гости понимают, что она хорошо выполнила домашнюю работу и испытывает неподдельный интерес к их деятельности. Когда люди чувствуют себя понятыми и признанными, они лучше готовы к общению. Еще до начала интервью Гросс заверяет их, что они могут остановить ее в любой момент, если почувствуют, что она затрагивает неудобную тему. Тем самым она с самого начала гарантирует, что заботится об их чувствах.

Есть вещи, которым могут подражать все, кто стремится стать хорошим слушателем. Это демонстрация интереса, когда вы либо заранее узнаете что-то о человеке, либо проявляете любознательность в разговоре и стараетесь выяснить, что волнует собеседника. Даже если речь идет о коллекции бутылочных пробок. Если они имеют страстное увлечение, то разговор будет интересным. Вы также должны уважать личные границы и отступать в сторону, если подозреваете, что задели чувствительное место. Мягко переходите на другую тему и будьте милосердны в своем незнании. Близость не может быть вынужденной.

Прежде чем интервью для «Свежего воздуха» наконец выходит в эфир, все три продюсера прослушивают его по три-четыре раза. С каждой обратной перемоткой и воспроизведением они улавливают не только тонкие нюансы смысла и изложения, но и характерные паузы, вздохи и еле заметные шорохи на заднем плане. Когда сидишь рядом с Саман, пока она искусно «полирует» интервью с помощью программы звукового редактирования, вникаешь в мельчайшие подробности разговора. Было ли это «хм» или «ах» более или менее значительным? Почему он учащенно дышит? Почему повторяет это слово? Это помогает понять, как много информации может быть скрыто за единственной фразой. Также понимаешь, почему гораздо проще слушать отредактированное интервью, чем обычный, повседневный разговор. Реальные разговоры не бывают такими ясными и понятными. Они более мутные и засоренные, притом движутся по извилистому руслу.

* * *