Ты плакала в вечерней тишине, или Меркнут знаки Зодиака

Под Барселоной ей встретились два парня, похожих на алжирских берберов Абдурахмана и Сали. Только на этот раз это были марокканцы Ахмед и Рэдван, также жившие в одной квартире, куда они и зазвали Настю на ночлег. К этому времени она значительно пришла в себя. На лице и теле уже не было видно ссадин. Ее черные волосы слегка отрасли, и Настя стала походить на испанку, такую черноглазую красавицу. Видно поэтому водители всегда удивлялись, что она не говорит по-испански, когда сажали ее в свою машину.

Настя быстро нашла с марокканцами общий язык, поскольку они были людьми артистического склада ума, — Рэдван рисовал, а Ахмед музицировал. Но и Ахмед, несмотря на простоту в общении, был не в Настином вкусе, и он напрасно пытался ее склонить к тому, чего быть не могло.

Прокофьева задержалась у них еще на один день, чтобы посмотреть город чудачеств художника Сальвадора Дали и архитектора Гауди, а еще день спустя уже оказалась во Франции.

Но там ее звонок Валерию снова не принес желаемого результата.

«Вот так тебе и надо», — подумала Прокофьева, нарвавшись на обещание друга Василия встретиться с нею не раньше, чем через неделю или две. Валерию снова срочно нужно было куда-то ехать по делам. Не зная, куда деваться на эти две недели, Настя вспомнила про свою бывшую соседку по Выборгу Ленку Данилову, жившую теперь в Италии.

Под Тулузой Настя остановила машину студента по имени Жульен, который направлялся в Марсель и вписал ее на ночь к своему товарищу Оливье. Студент также любил путешествовать и свободно говорил по-английски. Русская девушка слегка развлекла студенческую компанию рассказами о России.

На следующий день в Ницце Настя попробовала поискать русских переселенцев, поскольку была наслышана, что где-то в этих краях они оседали пачками после Великой Октябрьской революции, но так никого и не встретила. Ближе к вечеру на выезде из Ниццы она остановила маленький грузовичок.

— Привет, — сказала она по-английски. За рулем сидел чернокожий паренек, так смахивающий на малолетку.

— Ты куда едешь? — спросил он тоже по-английски.

— В Италию. Путешествую автостопом.

— В Италию? А где спать будешь ночью?

— Не знаю.

— Можешь остановиться у меня.

— А где ты живешь?

— В Монте-Карло. А ты чем занимаешься?

— Журналисткой раньше была.

— А я скульптор по льду.

— Что?..

— Скульптуры вырезаю изо льда. Такой бизнес.

— А откуда ты? — спросила Настя.

— Я из Африки, из Того. Но сейчас во Франции живу. А ты?

— Из Белоруссии, — уже привычно соврала Настя.

Из дальнейшего разговора выяснилось, что парня из Того зовут Марио и ему двадцать пять лет. Как оказалось, его родители работали на французскую компанию в Того. Это позволило им выехать жить во Францию. Мать с сестрой Марио обитали сейчас в Париже, а он жил здесь. Отец по-прежнему жил в Того, заведуя там каким-то подразделением фосфатодобывающей французской компании.

— Здесь много богатых людей собирается, — пояснил Марио. — Больше заказов для моего бизнеса, поэтому я сейчас живу здесь. В Париже раньше тоже жил.

«Ну и бизнес, — подумала Настя, — рубить лед и выставлять его на сейшенах для богатеньких буратин. Дурдом».

Тем временем Марио сообщил, что у него есть срочный заказ: нужно вырезать ледяные фигурки граненых брильянтов в количестве шестидесяти штук к послезавтрашнему застолью в Монте-Карло. Эти ледяные брильянты весом по килограммов шесть каждый должны были стоять в центре каждого столика на подносах, постепенно тая в процессе торжества.

— Символично, — сказала Настя. — Это что же должно означать, что богатства этих людей растают как лед, когда они хорошенько насладятся праздной жизнью? Что за символизм!

— Ну, это как на символы посмотреть, — пожал плечами Марио, — ведь можно и так представить, что из бесполезных в общем-то камней образуется живительная влага. Ты, кстати, можешь мне помочь, а то я не успеваю. Я тебе покажу, как это делается.

На следующий день с самого утра Настя вместе с Марио отправилась в Ниццу, где тот работал в холодильнике, вырезая электропилой из стандартных прессованных кусков льда заказанные фигурки. Для Прокофьевой, действительно, нашлась вторая электропила, и вскоре под руководством нового приятеля она быстро освоила это нехитрое ремесло. Уже под утро все шестьдесят кусков льда были обработаны. От усталости и холода, — пришлось ведь простоять весь день в холодильнике, — Настя не могла разогнуть спину. Зато Марио был доволен, он справился-таки с работой и его потянуло на разговоры о смысле жизни.

Он никак не мог взять в толк, зачем Прокофьева путешествует.

— Просто так? Какой в этом смысл? — вопрошал он. — Человек должен жить со смыслом, а не просто так.

— Ну и какой у тебя в жизни смысл? — задала вопрос Настя.

— Я зарабатываю деньги, часть из которых перевожу в африканские благотворительные фонды. В Африке люди живут очень бедно. И окружающая среда там загрязнена. Крупные компании из Европы не строят очистительных сооружений. Они только черпают из Африки полезные ископаемые.