Ты плакала в вечерней тишине, или Меркнут знаки Зодиака

Прокофьева пошла вниз, а Тициано вместе с ее рюкзаком вернулся. Через несколько минут он спустился. Настя в каком-то странном состоянии, которое напоминало легкое подпитие, ждала его в машине. Ей было не по себе. Слегка кружилась голова, и вообще было как-то плохо внутри. Наверное поэтому она не возражала, когда Тициано положил рюкзак в багажник, хлопнув крышкой.

Итальянец сел за руль и подвез ее к порту. Настя вышла в ожидании, что водитель достанет из багажника рюкзак.

— Через два дня буду тебя ждать, — бросил Тициано и рванул с места. Прокофьева не успела даже опомниться.

«Вот сволочь, он все спланировал. Или на самом деле забыл?» — подумала она. Настя побрела искать кабину телефона-автомата, чтобы набрать номер, который Тициано написал на бумажке и сунул ей в карман, когда они еще сидели в машине. Телефон Тициано не отвечал. Настя еще час ходила вокруг да около телефонной кабины, проклиная тот день, когда она ступила на землю Сицилии. Наконец итальянец снял трубку.

— Да, извини, я забыл достать его из багажника, — сказал Тициано. — Но я никак не могу сейчас вернуться. У меня командировка в Милан. Встретимся через два дня. О’кей? Я верну все твои вещи. Извини, не могу говорить, — выпалил он в трубку.

Настя хотела было возразить, что там остались ее документы и все деньги, попросить, чтобы он, как честный гражданин, вошел в ее положение, но не успела. С другой стороны, это все же было неправдой. Документы, которые нельзя было показывать, и энная сумма денег лежали в сумке. С ней был также бесполезный зеленый камешек, который она все так же носила в кармане брюк, не забывая перекладывать, чтобы не потерять, когда меняла одежду.

«Вот тебе и свобода, которой нет у католиков. Накаркала на свою голову. Браво, Прокофьева, браво, очередной раз попадаешь как кур в ощип, — подумала она. — Вот, блин, надоело мне с этими пачками носиться, вечно где-нибудь забываю. Придется еще вернуться в эту Мессину, черт побери. Или нет?» — пронеслось у нее в голове.

Деваться Насте Прокофьевой особо было некуда. Телефон Ленки Даниловой по-прежнему не отвечал. До Валерия из Тулузы нужно было еще добраться. Но главное — о чем его просить без денег, которые она планировала пустить на покупку документов. Как всегда, когда не знала, что делать, Настя купила сигарет и присела на парапет покурить и подумать. Долго думать ей не пришлось.

— Эй, Ганна, — донеслось до ее ушей. Настя обернулась. Из открытого окна подъехавшей фуры махал рукой все тот же Мовтяну Георгий из Молдавии, с которым она рассталась два дня назад. Забрав очередной груз, он снова ехал через пролив Сциллы и Харибды на материк. Настя помахала ему и подошла к машине.

— Что с тобой? — спросил Мовтяну, глядя на ее не очень-то радостное лицо, когда Настя подошла ближе.

— Да так, приключилось кое-что, — ответила она.

— Ну что же ты, залазь в машину, расскажешь, — сказал Мовтяну, открывая ей дверь. — Где твой рюкзак?

Настя рассказала все, что стряслось, утаив конечно, что было в рюкзаке.

— Заяви в полицию, — посоветовал Георгий.

— Да зачем? Он сказал, что вернется через два дня, тогда и отдаст.

— И ты ему веришь?

— Вроде не обманывает. Просто не хочется тут висеть два дня. Не знаю, куда податься.

— Поехали со мной, я в Кротон еду. Это тоже в Калабрии. Не очень далеко.

— Кротон? — переспросила Настя, — Это там, где была школа Пифагора?

— Не знаю, тебе видней.

— Да, похоже, что там, — вспомнила Прокофьева книжку про жизнь Пифагора, которую читала не так давно.

— Поехали, посмотрю еще и это историческое место, — согласилась она, решив не отъезжать далеко от этой самой Сицилии. — А там видно будет.

В Кротоне Настя и Георгий расстались, договорившись встретиться через несколько часов. Мовтяну поехал разгружаться, а Прокофьева отправилась осматривать достопримечательности. Но то ли Настя перепутала место, где он ее должен был ждать, то ли он уехал раньше, но там, куда она пришла, машины Георгия не оказалось. Она вновь погуляла по городу, посетила музей Пифагора и попыталась найти место, где была его школа. Но нашла только развалины, очень древние и заваленные мусором.

— О, блин, прямо русская помойка где-нибудь в глубинке. Ничем не отличаются эти хваленые итальянцы от русских грязнуль, — выразила она свое мнение по поводу увиденного и пошла искать шоссе, ведущее из города, решив навестить историческое место Сибари, где жили сибариты, которые приложили руку к сожжению пифагорейской школы и гибели самого этого философа и математика.

Остановив первую попавшуюся машину, она познакомилась с симпатичным итальянским мальчишкой, который говорил только по-итальянски, но настолько темпераментно жестикулировал, выражая свои мысли, что его просто невозможно было не понять. Мальчишку на «фиате» звали Марко. Он ехал домой и пригласил Настю отобедать у него, прежде чем она отправится дальше. Марко также заверил ее, что она может у него переночевать без каких бы то ни было проблем.