Ты поймешь, когда повзрослеешь

Она вздохнула.

– Джулия, когда вы задаете мне вопросы, я стараюсь отвечать на них откровенно, иначе все это не имеет никакого смысла. Могу ли я и от вас ждать того же?

Я утвердительно качнула головой.

– Ведь все-таки что-то происходит между вами и Рафаэлем, не правда ли?

Я сама себе еще не задавала этого вопроса и тут задумалась на несколько секунд.

– Я не знаю. Думаю, что да. Он мне нравится, очень нравится, даже слишком. И я боюсь этого, поэтому я пытаюсь держаться на расстоянии от него.

Она положила на столик спицы и взяла меня за руку.

– По возрасту вы могли бы быть моей внучкой. Я и буду говорить с вами, как будто так и есть. Согласны?

– Согласна, – выдавила я через силу.

– Если бы вы были моей внучкой, я бы вам сказала, что страх – это важное чувство, которое помогает нам избежать некоторых опасностей. Но он также может парализовать волю, если давать ему большую власть над собой. Я не знаю, Джулия, что произошло в вашей жизни, но вы выстилаете свой жизненный путь булыжниками страха. Будь вы моей внучкой, я бы вам сказала, что вы должны приручить ваш страх, чтобы он служил вам горючим, а не тормозом. Чего вы больше всего боитесь?

Ее слова взволновали меня. Она как будто проникла в мою душу и с удивительной точностью била в цель.

– Думаю, я боюсь страданий. Мне кажется, что я все время начеку и жду, когда очередное несчастье свалится мне на голову. Ведь это так ужасно, когда рушится устоявшийся мир, причем внезапно, без всяких предупреждений. И мое подсознание стоит на страже, подготавливая меня к страданиям.

– Все это потому, что вы не верите в себя. Ваш самый большой страх – это вы сами. Если бы вы были моей внучкой, я бы вам сказала: освободитесь от этого страха, и вы больше никогда не будете бояться. Никто не заставит вас страдать, если вы поверите в себя.

Каждое ее слово причиняло мне боль, как присохшая к ране повязка, которую пытаются отодрать. Но освободившись от бинтов, раны начали заживать. Луиза лучше меня владела профессиональными методами.

– У меня из памяти вылетело сорок лет жизни, – продолжала она. – И когда это произошло, я поняла главное, поняла, в чем секрет счастья: жизнь – это настоящий момент, здесь и сейчас. От вчерашнего дня нужно брать только позитив. А от завтрашнего дня не нужно вообще ничего ждать. Мы не можем изменить прошлое и не можем знать будущего. Нас этому научила Мэрилин. Страх проистекает из прошлого и отравляет будущее. Освободитесь от вашей ноши, моя маленькая Джулия. Часто только к концу жизни мы начинаем ценить настоящий момент. Вам повезло – вы окружены людьми, которые могут вам открыть глаза. Воспользуйтесь этим.

Она погладила меня по руке. Я плакала. Моя слезливость, видимо, скоро войдет в привычку. Похоже, я здесь больше времени плачу, чем смеюсь. Если возникнет необходимость, с моей помощью, вероятно, можно будет решить проблему обезвоживания на планете.

Я вышла после беседы с ней в полном ошеломлении. К счастью, это была моя последняя сегодняшняя консультация. Я вошла к себе в студию с мыслью, что должна сделать нечто очень важное.

Я включила ноутбук и написала в поисковой строке в «Гугле»: «Как избавиться от страхов».

82

Рафаэль сидел за столом рядом со своей бабушкой. Я тщательно пережевывала тертую морковь, стараясь не смотреть в его сторону. Он едва качнул головой в ответ на мое приветствие. Холоднее мог бы быть только снежный человек.

Я не знала, что он приедет в эти выходные, потому что больше не получала от него писем, после того как не ответила на последний имейл. Когда я его увидела, в животе произошло некое шевеление, но это были отнюдь не бабочки, а существа другого порядка: скорее всего, летучие мыши.

Он встал из-за стола еще до десерта, сжимая в руке пачку сигарет. Я подождала несколько минут и присоединилась к нему. Как я и думала, он сидел в глубине парка на скамейке.

– Привет! – произнесла я игривым тоном. – Не знала, что ты сегодня приедешь. Надолго к нам?

– Завтра уеду, – лаконично ответил он.

Он смотрел прямо перед собой. Он был обижен. Я бы тоже обиделась на его месте. Я не знала, о чем говорить, чтобы разрядить обстановку. Беседы с Марион и Луизой не помогли мне избавиться от страхов, но заставили сдвинуться с мертвой точки. Настоящей опасностью для меня было тревожное оцепенение, в котором я находилась в последние месяцы.

Первым моим желанием было открыться Рафаэлю. Не то чтобы широко распахнуть перед ним дверь, но все же открыть окно, а еще лучше – форточку или бойницу. Так он вряд ли бы мог причинить мне зло: ведь через форточку внутрь не проникнешь.

– На работе есть улучшения? – спросила я.

– Все нормально.

Про выходные поговорили, про работу тоже, осталась только погода.

– Тебе повезло, сегодня отличная погода, хотя всю неделю шел дождь!

– Я пойду к бабушке.

Он загасил недокуренную сигарету, повернулся и пошел от меня прочь.

Я только что захлопнула дверь перед своим носом. И это действительно причинило мне боль.

83