Ты поймешь, когда повзрослеешь

Помню свои внезапные пробуждения в постелях незнакомцев, когда я спрашивала себя, что я здесь делаю и как сюда попала, когда я чувствовала себя грязной с головы до ног, потому что направо и налево раздавала свое тело, как завалящую и ничего не стоящую вещь. И тогда я отрекалась от него. Я уходила, стараясь не шуметь, собирая разбросанные чулки, трусы, бюстгальтер, платье, сумку, в тщетной попытке оставить здесь свое ненавистное тело. Но оно, чуть располневшее, всегда находило меня.

В это утро у меня не было никакого желания уйти незаметно. Наоборот, мне хотелось шуметь, кричать, чтобы он наконец проснулся и все началось сначала.

Я кашлянула.

Он храпит.

Я подула ему в лицо.

Он сморщил нос, но не проснулся.

Я толкнула его ногой.

Он вскочил как ужаленный.

– Приснился плохой сон? – спросила я с невинной улыбкой.

У него были заспанные глаза. Он обнял меня и положил мне голову на грудь.

– Хорошо спал? – спросила я.

– Как ребенок. Несмотря на то, что я немного разочарован…

Его слова заставили меня вздрогнуть. Надеюсь, он не имеет в виду мою технику исполнения. Он приподнял одеяло и окинул меня взглядом.

– Да, я крайне разочарован, – продолжил он. – Ведь я думал, что провел ночь с Бумазеей…

Утро мы провалялись в постели, но потом наши желудки напомнили нам, что и за окном есть жизнь. Я вошла в столовую через десять минут после Рафаэля. Но наркоманов, собравшихся за одним столом, не проведешь. Пять физиономий не отрывали от меня глаз и улыбались. К счастью, Марин ночевала у Грега и их не было в столовой, а то бы они меня сразу же разоблачили.

Телефон звякнул, когда я набросилась на свеклу. Это было сообщение от Марион.

Хелло, моя красота! Скажи, ты очень удивишься, если завтра получишь официальный ответ? Я не могла удержаться, чтобы тебе это сообщить. Я встречалась вчера вечером с Жаком Мартеном – он хочет назначить тебя на эту должность. «Welcome back to Paris, baby!»

86

Мы сидели, развалившись, на диване Марин, вполглаза смотрели телешоу и болтали о разных пустяках, когда я его увидела. Он сидел на потолке прямо над нами, неподвижный, огромный, бесформенный и наводящий ужас.

Страх парализовал меня. Но даже если бы я не утратила способность двигаться, то все равно не смогла бы шевельнуться, убежденная, что он набросится на меня.

– Марин, – произнесла я сдавленным голосом, – Марин, у нас над головой паук.

Она подняла глаза и издала нечто среднее между мышиным писком и хрипением.

– Т-с-с, а то он нас услышит. Главное, не шевелиться.

Она перекрестилась, мы обе не спускали глаз с потолка. Чудовищное создание смотрело на нас и, я уверена, улыбалось.

– Может, это паук-птицеед, – шепотом спросила Марин.

– Или краб, во всяком случае, похож на него.

– Знаешь, есть примета: «Увидеть паука утром – к неприятности, вечером – к большому несчастью».

Нас душил хохот. Но смеяться беззвучно и не шевелясь, мы пока не научились. Хорошо еще, что пауки не собирают видеоприколы.

– Ладно, что-то нужно делать, – сказала Марин. – Если мы и дальше будем так сидеть, он спрячется, и я не смогу здесь больше находиться, зная, что он где-то поблизости.

– Согласна, но что ты предлагаешь? Ты способна поймать его и выбросить за окошко?

Марин пристально посмотрела на меня. Мне показалось, в ее глазах промелькнула жалость.

– Ты, что, умом тронулась? – воскликнула она. – Его просто надо прикончить, вот и все дела. Как ты думаешь, рукояткой пылесоса мы его достанем?

Я молчала.

– Послушай, это несерьезно! – произнесла она. – Я знаю, что у тебя проблемы со смертью, но ведь это всего-навсего паук. За всю жизнь ты убила их не меньше дюжины, не считая тех, которых ты давила во сне в постели.

– Может, это паучиха, и она пришла за едой для своих маленьких…

– Тогда я подожгу студию, и они умрут все вместе.

Вполне допускаю, что паук мог нас услышать, потому что темное пятно вдруг начало перемещаться. Мое тело сорвалось с дивана, в два прыжка достигло двери и понеслось по лестнице. Марин была уже снаружи, когда я догнала ее. Она пожала плечами:

– А что ты хочешь? В любом случае существованию с пауком я предпочту жизнь на улице.

Через час мы все еще не нашли в себе мужества подняться на этаж. У нас не было ни сигарет, ни телефонов, ни верхней одежды, короче говоря, мы почти приблизились к краю пропасти.

– Джулия, я хотела бы тебе кое в чем признаться, – заявила Марин торжественным тоном.

– В чем это? Ты убила паука? – пошутила я.

– Подожди, мне действительно трудно это сказать. На самом деле ничего серьезного, но каждый раз, когда я собираюсь с тобой об этом поговорить, мне хочется зареветь.

– Ты меня пугаешь…

Она глубоко вдохнула и выпалила: