Ты принадлежишь мне

— Я думала, он оставит меня в покое. А он не унимался. Настоящая я, видите ли. Не ведусь на цацки. Нравлюсь ему, даже замуж звал, — она смеется, но так болезненно, почти с надрывом, что я не выдерживаю и, поднявшись с постели, обнимаю её за шею. Думала, вывернется, но Катя наоборот меня стискивает в своих совсем не женских объятиях, будто этого и ждала.

— Пять лет он меня доставал, то подарками пытался одаривать, то волоком тащил к себе домой, а там… — она хрипло выдыхает мне в волосы. — Я думала уже вздернуться. Сил не было совсем. Но последней каплей было то, что он мать мою подкупил. Шубу подарил норковую. Помню, как сейчас: прихожу домой, а она прямо в шубе на кухне сидит, они вместе коньяк распивают с тортиком. Меня аж затошнило. Она ведь знала, что этот козел меня постоянно насилует и преследует. Выбежала я из дома в чем была, и поняла, что больше не смогу вернуться. Ночевала в общаге у подруг, благо девчонки хорошие, меня без проблем приняли. А одна из них дала адрес центра помощи. Мне помогли место в общаге выбить, а еще пенсию, которую мать получала после смерти отца, как-то переписали на меня. Пенсии хватало на еду и учебники, даже подрабатывать больше вечерами не пришлось. Её, оказывается, раньше мать всю пропивала, а я и не знала даже. А самое главное, не знаю, как, но Раиса Васильевна — это наша главная из «центра», у неё подвязки, наверное, есть, — как-то сделала, что ОН от меня отстал. Кажется, у него в клубе какие-то проверки начались, я краем уха слышала от ребят. И ему не до меня было.

Она снова молчит и затем продолжает:

— Мать померла год назад, спилась совсем. Раньше-то я её хоть немного останавливала, а меня не стало — она совсем вразнос пошла. Квартира мне досталась. Этого урода я больше не видела. Раиса Васильевна сказала, что он меня теперь не тронет, если я сама к нему не вздумаю сунуться. А если сунусь, то она мне помочь уже не сможет. С тех пор меня от мужиков воротит, и по джимам я не хожу. А вот от фитнеса отказаться не могу, привыкла уже. Как только деньги свободные появляются — тренажеры себе покупаю. А тебе бы тоже с Раисой Васильевной поговорить, она может совет дельный дать, и вообще помочь…

После этого разговора стало чуточку, но все же легче, и я пошла на поправку. Да и Катя сказала, что я её совсем не стесняю и могу жить сколько угодно. Ей ведь тоже когда-то помогли, не бросили в трудную минуту, вот и она не хочет меня бросать.

Но жить у девушки еще дольше я не собиралась. У меня появился маленький, но все же план.

ГЛАВА 15

В первую очередь я прошу воспользоваться компьютером Кати. Когда она уходит на работу, сажусь и… вспоминаю все документы, что когда-либо видела за время своих командировок, а затем о том, что меня спрашивал Маркелов, когда я из них возвращалась. Данных этих оказалось не так уж и мало, и пришлось попотеть целых два дня, чтобы перенести их в экселевский файл.

Затем все данные я перекидываю на флэшку и, одевшись, иду в одно место, о котором когда-то совершенно случайно услышала от болтливой секретарши Лисовского, но тогда не придала этому значения.

Лисовская Эвелина Сергеевна — или, как её представлял на всяческих приёмах сам Герман Лисовский, «моя жена Лина». Эта девушка всегда была для меня загадкой. Слишком мягкая, совершенно не похожая на жену миллиардера. Я почему-то всегда была уверена, что у таких, как Лисовские, жены должны быть им под стать — зубастые гламурные акулы как минимум, а как максимум — тираннозавры в юбках. Но, глядя на эту хрупкую мисс Невинность, я всегда задавалась вопросом, что с ней не так. Либо что-то я не понимаю в этой жизни, либо она — наикрутейшая актриса, достойная Оскара вместе с Пальмовой ветвью, и на самом деле не та, за кого её все принимают.

И вот сейчас, глядя на Лину, болеющую за своего пятилетнего сына Семёна, в спорткомплексе на соревнованиях по карате, я понимаю, что ужасно рискую, но… выбора у меня особо нет. Потому что обратиться к самому Герману Лисовскому я, откровенно говоря, очкую. Ага, именно так, по жаргонному, но большими буквами — ОЧКУЮ. К тому же, насколько мне известно, она месяц назад родила. И я надеюсь, что гормоны, бушующие в женщине, мне будут на руку.

Вокруг неё целых четыре охранника, зорко блюдущие свою цель, да и в зале я заметила еще трех или четырех. Они рассредоточились по периметру и охраняют мальчика, что сейчас сидит на скамье среди таких же малышей, ожидая боя.

Благо народу в зале очень много. Детей пришли поддержать родители, родственники и просто друзья, и мне это очень даже на руку. И возможно, мои поползновения охранники не расценят как нападение на их подопечную.