Ты сама пришла ко мне в руки

Леммай так сосредоточилась, что даже закрыла глаза. Кармин искоса смотрел на то, как постепенно расслабляются её губы. Пронаблюдал, как полуоткрылся рот… подумал о его нежности и вдруг осознал, что именно заметил бы любой на его месте.

"Она же не шипастая. И точно не инуэдо. Теперь это ясно. Даже доказательства не нужны!"

Кармин почти вздрогнул от своих мыслей.

Только что ему было не по себе, потому что на высокой скорости он должен был лететь рядом с шипастой. А он часто летал рядом с ними раньше. Воздух свистит особенным образом, когда скользит, разрезаемый их шипами. И да, Леммай ещё их не отрастила, но… именно привычный звук, а ещё вернее его отсутствие заставило его подумать о том, что кто-то из них двоих чуть не запутался в собственной лжи.

Лгать самому и в то же время знать, о чём лжёт другой – обычно это увлекательно, словно бы играть в забавную интеллектуальную игру с минимальными ставками. Даже если существует смертельная опасность. Но играть в такие игры с возлюбленной, когда победа неминуемо окажется проигрышем, а Эю станет жертвой – это настолько неприятно, что хочется остановиться и закричать.

Нет, всё верно. Закрывать глаза на это больше нельзя: рядом с ним стоит сейчас настоящая варледи. У любой шипастой или инуэдо уже обозначились бы под кожей твёрдые области, которые затем начали бы прорастать в виде роговых защитных наростов. У шипастых – буквально по всему телу. Это естественный процесс, который имеет свои сроки, точно так же, как и беременность. Но Леммай оставалась всё такой же мягкой и нежной. Ещё прошлой ночью он вовсю наслаждался её телом и даже не подумал, отчего Леммай неизменно прекрасна для его рук, хотя вместе они уже очень долго – примерно три четверти местного года. Притом, что шрамы на её теле не были следами от операции удаления, а Кармин знал отличие, под кожей Леммай уже абсолютно точно должны были образоваться наросты, если не больше того. Это понял бы абсолютно любой разумный, даже полный кретин.

– Мы отклонились от курса, Кармин, – сказала Леммай, открыв глаза. – И слишком забрались на север. Земли герцогини Дайиси южнее. Дальше мы увидим только море и…

– Ничего. Я знаю, чьи земли лежат севернее. Принцессы Дан-на-Хэйвин. Там промышляют рыбой, и из перевёртышей там бывают разве что доставщики. А их основные пути я изучил.

– Ты ошибаешься. Перевёртыши там тоже живут.

– Да, но не много. Перелетим через залив. Там есть отличное место.

– Хорошо, – кивнула Леммай, хотя Кармин видел, что соглашаться ей совсем не хочется.

Вскоре они действительно перелетели через залив, но перебрались и через открывшийся полуостров, и через сверкающую лунными бликами ровную морскую поверхность. И когда Кармин пошёл на снижение в горной части открывшегося северного острова, Леммай уже была рада хотя бы тому, что место, где они могут отдохнуть, вообще существует. Она потребовала отдать ей Леммай, которая заливалась голодным плачем уже какое-то время.

Привалилась к огромному камню, прикрывающему вход в пещеру, и тут же приложила Эю к набухшей груди.

Кармина, едва он решил подойти и порадоваться виду кусочка обнажённой кожи Леммай, встретил почти неприязненный взгляд. И он не смог промолчать:

– Я что-то не так сделал?

– Она плакала у тебя почти треть свечи. Почему ты не отдал её мне? Да, я бы немного потеряла скорость, но… Она бы не плакала, а у меня бы не болела грудь.

– Мне тоже нелегко было слушать её плач, но я знал, что мы уже почти на месте.

Леммай хмыкнула. Она явно не поняла.

– А вот теперь мы точно на месте и ты можешь спокойно покормить её.

– Что значит… на месте? – начала догадываться Леммай.

– Эта пещера… подходит нам.

– Ты хочешь, чтобы мы здесь жили? – изумилась Леммай, не сумев скрыть нотки возмущения в голосе.

– Да.

Кармин должен был быть уверен, что Леммай воспитана послушной герардой, миленькой и исполнительной, и пожалуй, считал бы, что она согласится на такое пристанище хотя бы как на временное. Все вспышки самолюбия в ней считал бы забавными и думал, что она так его дразнит. Но теперь, после своего якобы открытия её истинного происхождения, он должен был понять, что Леммай не вытерпит такого отношения. Жить в пещере!.. А что дальше? Питаться дикими сливами и слизывать известь и соль со скал? Она подумает, что он сумасшедший.

Для варледи такое немыслимо. Хотя в сложных ситуациях и не такое случалось с женщинами высокого происхождения, но будь он на месте Леммай – тоже ожидал бы от алмазного варлорда большего и лучшего, чем жизнь в скалах на холодном северном острове. Да, здесь уже довольно тепло и почти не дует ветер. Снега нет давно. Однако это дикость.

А Леммай тем временем опустила голову и произнесла:

– Если ты ждёшь, что я буду уговаривать тебя опять воспользоваться одним из домов герцогини Дайиси, то я не буду этого делать. Жить здесь? Хорошо. Но здесь должно быть чисто. Никакого птичьего помёта.

– Ты поражаешь меня, – улыбнулся Кармин и сказал, совсем не подумав: – А я-то ожидал бурного скандала.