Ты сама пришла ко мне в руки

– Может быть, ты и это слышал, но я всё же объясню… У отца есть правило. Восемь сильнейших дочерей он не отдаёт замуж по контракту. И для нас, его дочерей, это очень важно. Если ты думал, что серены бесчувственны настолько, что им всё равно, что их продают замуж на срок в пять лет, но это не так, – Сарма заговорила торопливо и ей самой показалось, что это ей в большей степени нужно всё высказать, чем это "всё" в действительности необходимо услышать Кармину. – Множество герард испытывает ужас перед таким будущим, и это заставляет их стараться изо всех сил и повышать свои боевые навыки и цену соответственно. В других пределах считается, что чем выше цена женщины, тем богаче, утончённее и обходительнее будет её муж, и только ради этого герарды выкладываются на тренировках первые годы жизни. Так и в вашей империи, да?.. Но дочери Рицки Рашингавы верят, что наградой им будет возможность не быть проданной по контракту. А это чудесно. Папа говорил, что едва он ввёл это правило, как уровень всех и каждого в пределе начал расти. Всё началось с напуганных своими перспективами герард и сложными путями дошло даже до варлордов-мужин и шипастых-рабочих. Постепенно все стали больше внимания уделять тренировкам, технике и своему боевому рейтингу. Так папа ни разу не пожалел о своём решении. Но если говорить обо мне… Да, я ужасно не хотела замуж за чужого, незнакомого мне мужчину, и потому работала день и ночь, отчаянно хитрила, чтобы попасть к лучшим учителям. И однажды действительно вошла в восьмёрку. Да так и осталась там. Вот только… С вершины этого рейтинга совсем не хочется спускаться. Особенно после того, как папа присягнул Бесцейнам. Поскольку я оказалась единственной герцогиней в империи, все наследники прочих принцев и их потомство так или иначе пытаются доказать мне, что я гожусь только на то, чтобы рожать детей. Большинство из них в отношении меня ведёт себя невероятно отвратительно. Однако я знаю, что едва я вылечу из рейтинга, как стану женой одного из них, довольного, что можно поквитаться со мной за моё якобы высокомерие. А это хуже, чем ночной кошмар.

– Почему ты не думаешь, что могла бы стать женой одного из принцев?

– Это никак не было бы долгим счастливым браком. Едва ли союзом на пять лет. С тремя из них. Пятнадцать лет отсрочки. А потом я перешла бы к их наследникам. Хуже того, что один из принцев наверняка разбил бы мне сердце. Они слишком хороши для того, чтобы за пять лет не прикипеть сердцем и душой хотя бы к одному из них.

– Но раз они настолько хороши, то разве ни один из принцев не тренировал бы тебя?

– Эти трое не только слишком консервативны для подобного. Это ещё и не в их интересах.

– В таком случае я понимаю тебя. Но как тогда ты решилась на связь со мной?

– Я хотела стать матерью, Кармин. Я давно этого хотела, но это казалось мне невозможным. Брак по контракту – это зависимость. Это подчинение и следование правилам. И даже если это будет весь из себя неординарный мужчина с радикальными взглядами на женские свободы… Для меня брак всё равно будет жизнью на чужой территории. Это невозможность увидеть отца, братьев и сестёр тогда, когда я этого хочу. Постоянное недоверие. Холод между мной и братьями моего мужа. Потому что если мой муж и простит мне то, что я сильнее и быстрее большинства мужчин, то его братья прощать мне ничего не станут. Отчуждение будет всё равно.

– В таком случае я – твой идеальный вариант. Я действительно могу жить там, где ты хочешь, и в твоём пределе в том числе. Денег на контракты с женщиной твоего уровня у меня всё равно не будет в ближайшее время и, выходит, ты станешь матерью ещё хоть четыреста раз, а я никогда не смогу смотреть на тебя лишь как на серену, которая даст мне детей. Моих детей. Ведь пока я не смогу платить, наши дети фактически будут… твоими. Да, если подумать, то в нашем контракте сереной, пожалуй, буду я.

– А как ты сможешь простить меня за своё похищение?

– Я ещё подумаю над этим. Но как видишь, я не полыхаю злобой, не улетел и всё такое прочее.

– Это… удивительно… – прошептала Сарма, в который раз разглядывая лицо Кармина, будто бы ещё недостаточно изучила его.

– Возможно, я буду гордиться тем, что я – избранный, достойный единственной герцогини в империи Бесцейна. А иногда буду внезапно возбуждаться при мысли о том, что женщина, которая держала меня взаперти целый год, теперь рядом со мной, милая и ласковая, и готова загладить свою вину всеми мыслимыми способами. Это ведь так?..

– А ты хитёр!.. – нервно рассмеялась Сарма. – И сколько я буду заглаживать свою вину?

– Я ещё не решил. Сейчас мне нравится то, что ты в цепях. Мог ли я предположить, что герцогиня Дайиси окажется у меня в руках в таком невыгодном положении? В цепях, – Кармин широко и чуточку издевательски улыбнулся. – Извини, но я просто обязан сделать с тобой кое-что не слишком уважительное, но сексуальное, пока ты так уязвима. В рамках… мести?

– Похоже, что я не могу этому воспротивиться в рамках… искупления, – мягко сказала Сарма после вздоха. – Но что это будет?