Ты сама пришла ко мне в руки

Именно на этом моменте Кармин понял, что Хэллис угодил в больное место Сармы. Отец. Серены соглашаются на браки с чужими их сердцу мужчинами ради того, чтобы любимый папочка получил больше денег за контракты. Серены хоронят свою гордость ради удобства, положения и счастья своих отцов. И всегда так было. Эта любовь дочерей жертвенна и священна у перевёртышей всех рас и народов. И эта любовь иррациональна и даже глупа настолько, что даже будучи самой сильной из неисчислимого множества дочерей, Сарма будет глубоко уязвлена очередной мыслью о том, что безразлична принцу Рашингаве. Подумает ли она о том, то Хэллис сказал это только для того, чтобы причинить ей боль? Или решит, что если даже Хэллис заметил нелюбовь принца к своей дочери, то любви действительно нет?

О, последнее. Сарму зацепило – Кармин увидел это по её плечам, чуть опустившимся, по всей фигуре, по разлившейся по линиям её тела печали.

– То, что отец разрешил ей выйти за мужчину самого совершенного физически, а не самого богатого, как раз и говорит о его любви к Сарме, – прежде всех вмешался Ю. – Ты, Хэллис, что-то не до конца понимаешь в том, с кем следует заключать брачные контракты.

Хэллис обернулся к Ю и увидел свою новую мишень:

– Я думаю, что твоя сестра, Ю, грязная шлюха, которой здесь не место.

– Можешь думать что угодно, только заткнись уже.

– Нет же, я утверждаю, что смогу заставить её принять свою истинную сущность весьма и весьма дешёвой шлюхи.

А вот это уже обещание.

Кармин начал продумывать состав яда и способ накормить им Хэллиса.

– Я вынужден напомнить тебе, что оказывать любое влияние на мою сестру ты не вправе, – прервал размышления Кармина Ю. – Это касается законов разграничения власти пределов, если помнишь.

– Законы чести велят мне изгнать её из рядов защитников империи, – громче и внушительнее, чем прежде, проговорил Хэллис.

Кармин тяжело вздохнул. Могло показаться, что достаточно было бы разыграть перед Хэллисом историю о неземной любви, которая бросила Сарму в объятия Кармина, но он точно знал – Хэллис этому не поверит. А если и поверит, то ни за что не покажет этого, чтобы продолжать оскорблять Сарму.

– В таком случае, защищай закон своей чести, – переиначил слова Хэллиса Ю. – А я буду защищать права своего отца.

Клинки блеснули, и началась одна из самых безобразных, но при этом быстрых драк из всех, какие Кармин видел на этой планете. Кармин почти сразу же потерял к Хэллису остатки сочувствия – герцог Классика атаковал, целиком и полностью полагаясь на болевой эффект и запугивание. От метил в глаза и пах, был дик и необуздан, метался вокруг Ю, не позволяя расслабиться. Ю же явно предпочитал эффективность и метил в сердце и горло. Но Хэллис так хорошо защищался, что только крайнее напряжение всех сил могло бы помочь любимому брату Сармы нанести смертельно опасный удар.

Наконец Ю пропустил один удар по касательной, отчего кончик меча Хэллиса кровью прочертил линию от левой скулы Ю и разрезал ему ухо. Ещё какое-то время Ю показывал превосходную концентрацию, но совсем скоро пропустил очевидно сильный удар по виску чуть выше кровоточащей раны – Хэллис, промахнувшись в прямом ударе и получив подножку, поменял ось движения, согнул руку и ударил в голову Ю локтем. Это было не запланированное действие, но именно оно вызвало у Ю временное помутнение сознания. Кровь с шипением, серыми облаками вскинулась в обе стороны от Хэллиса – он принялся хлёстко сечь корпус и спину противника. Его удары в первые мгновения ещё не были смертельными, но Кармин мгновенно осознал, что если никто не остановит его, а Ю срочно не взрастит доспех, то потеря крови для брата Сармы может стать рискованно сильной, а важные органы никогда не восстановятся.

И Кармин бросился на Хэллиса. Тот явно ожидал сторонней атаки и будто бы с припасённой яростью обрушился на Кармина. Но чтобы смутить разошедшегося герцога, достаточно было взрастить тонкий слой алмазного доспеха и одними руками ловить меч Хэллиса. Что, однако, оказалось не так-то просто. Но Кармин заставил себя смеяться. А потом действительно развеселился – меч Хэллиса слегка ранил ему руки в местах, не слишком хорошо защищённых – на внутренних сгибах пальцев и запястьях. А из-за смешавшейся на кончике меча крови Кармина и Ю, клинок стал скользким и удержать его стало ещё сложнее. Это походило на какую-то забавную игру. Хэллис быстро взбесился до какого-то невероятного предела, заскрежетал зубами, и захватывающе приятное садистское тепло разлилось по телу Кармина. Небольшая боль от ран и пощипывание в руках в купе с неожиданным удовольствием, заставляли Кармина продолжать игру. Он позволял себе вздрагивать от особенно сильной боли и оглядывать руки, но не переставал посмеиваться и снова атаковать пустыми руками. Хэллис стал серьёзнее, немного пришёл в себя, осознал ситуацию и присмирел, но Кармин не оставлял его даже после того, как загнал в угол. Руки Кармина уже отчаянно кровоточили, но удовольствие заигрывать с Хэллисом оказалось каким-то запредельным и останавливаться не было сил.