Ты сама пришла ко мне в руки

– Я… должна подумать над этим позже, Кармин. Моё нутро сопротивляется мысли о том, что я зря терпела наследников и добилась совсем не того, чего хотела. Но на счёт того, что мне не нужно подтверждать своё право… сейчас я уже чуть лучше смотрю на это. Может быть, завтра утром я дозрею до того, чтобы действительно принять это. Но нет… это же точно так же похоже на то, что ты говорил мне. Помнишь, ты совсем недавно сравнивал себя с Накханским принцем и не хотел принимать от меня титул только потому, что ты…

– Я помню. То есть ты хочешь быть требовательной к себе и добиваться большего и лучшего? Я уважаю это. Ты можешь поставить себе новые, прекрасные цели, Сарма, но на этот раз не отвлекаться. И Хэллис не сможет манипулировать твоим пониманием своего предназначения.

– Хэллис хитёр. Едва он поймёт, что для меня важно, как начнёт собирать ловушки, одну за другой. Он упрямый и хитрый.

– Но ты будешь осторожна… Так… теперь-то я смогу посещать с тобой тренировки? Я бы даже не обнажал меча – только смотрел. И… кажется, Хэллису надо сказать, что ты в длительном контракте.

– Что если он захочет убить тебя?

– Это не так-то просто. Я почти всегда настороже. Разве что ты могла бы прикончить меня.

– С чего ты взял?

– Только тебя я готов подпустить так близко. Готов подпустить твои губы и руки к своей коже… везде-везде. Погладишь меня сейчас?

– Эю ещё не спит.

– Она уже засыпает. Можешь начинать.

– Её глаза всё ещё широко открыты.

– Но её взгляд уже затуманен.

– Вовсе нет, – улыбнувшись, покачала головой Сарма.

– Тебе всего лишь не видно с того места, где ты сидишь. Посмотри внимательнее.

Едва придвинулась и заглянула в сверкающие серые глаза дочери, как горячие губы и руки Кармина приникли к обнажённой коже Сармы.

Ловушка. Слишком приятная.

Его рот влажный. Его пальцы уже там, где им ещё рано быть. Но это действует шокирующе точно… отрекаясь от всей своей жизни снова, Сарма увлекла Кармина на прохладный пол. Но это не остудило варлорда. Наоборот.

– Эю не спит! – задыхаясь, произнесла Сарма.

– Вот увидишь, наша умная девочка нам не помешает, – точно так же задыхаясь, проговорил Кармин, залившийся румянцем, кажется, полностью.

– Ты не уверен.

– Но я прав.

– Нет.

– Мы проверим.

Эю почему-то оказалась спящей, когда Кармин поднялся с пола, ещё бледный от всего только что пережитого на вершине удовольствия, но уже мягко сияющий и довольный.

– Чему ты так рад? – не торопясь выговорила Сарма.

– Тому, что сумел доставить тебе удовольствие, не смотря на то, что я… как ты сказала? Наивный неопытный юноша.

Сарма тихо рассмеялась. Кто бы мог подумать, что алмазный варлорд будет радоваться такому!..

– Не можешь же ты не понимать, как хорош собой?

– Не хотелось бы рассчитывать только на свою внешность в таком важном деле, как удовлетворение великолепной Сармы Дайиси, – сказал Кармин, с непроницаемым лицом усаживаясь на край постели. С этой позиции ему хорошо была видна Сарма, всё ещё распростёртая на полу, в едва запахнутой рубашке.

– Неужели таком уж важном? – Сарма неуверенно свела ноги, проследив за тем, чем именно любуется Кармин.

– Можешь не сомневаться, – покачал головой он и заглянул ей прямо в глаза. – Для меня это задача первостепенной важности.

Оставалось только смущённо хихикать от того, как серьёзно смотрел на неё Кармин, говоря такое.

Кармин никогда в жизни не думал, что действительно захочет кого-нибудь отравить. Но это случилось.

В те дни, когда его жизнь словно вплелась в ткань из нитей чистой любви и следования целям искупления, в идиллию чудовищным образом ворвался некто неприятный. Искупление и любовь никуда не делись, но чужак уничтожил понимание правильности происходящего, которое существовало до сих пор в голове Кармина.

Хэллис приехал в предел Рашингавы и потребовал встречи с Сармой, видимо узнав, что она всё же подписала контракт с мужчиной. И она встретилась с Хэллисом. Всё это происходило в отсутствие Кармина, и потому о том, каким унижениям Хэллис подверг Сарму, ничего не удалось узнать. Она ничего не говорила вечером, только замкнулась в себе так надёжно, что почти перестала слышать плач Эю. Кармин быстро понял, что сказанное Хэллисом наверняка потрясло Сарму как ничто до сих пор. Она никогда не застывала в такой каменной неподвижности, никогда не была так тиха, никогда не смотрела в одну точку так долго, бесконечно долго. Не слышать плач беззащитной крошки Эю? Хэллис поработил сознание Сармы до непостижимого серьёзно.

Сарма приняла объятия Кармина так отсутствующе, будто бы вычеркни его из комнаты, сделай невидимым для любого вошедшего тотчас – и ничего не изменится, а сторонний наблюдатель ничего не заподозрит.