Ты (СИ)

                   — А почему вы не стали работать по специальности? — поинтересовалась она, помешивая чай.

                   — Там требуется слишком много нервов и сил, — призналась я. — Как выяснилось, мне нужно что-то поспокойнее. Да и зарплата учителя в соотношении с нагрузкой в этой профессии — просто насмешка какая-то.

                   Чопорно оттопырив мизинец, Александра сделала три завершающих круговых движения ложечкой и аккуратно положила её на блюдце.

                   — Ну, тогда надо было получше определяться с выбором направления учёбы, — сказала она. — Вы ведь учились на бюджетном отделении?

                   Я кивнула.

                   — Ну вот, — продолжила твоя сестра. — Получается, государство вас выучило, деньги в ваше образование вложило, готовило из вас специалиста в области педагогики, а от вас отдачи нет.

                   Всё это я понимала вполне и сама, но что сказать? Странный получался разговор, не слишком приятный. На выручку мне пришла ты.

                   — Сань, ну не будь такой занудой, а? Не грузи Лёню, тем более, что вы только познакомились. Может, поговорим на другую тему?

                   — Пожалуйста, — Александра откинулась на спинку стула, со скучающим видом опустив веки. — Предлагай.

                   Но не успела ты открыть рот, как вмешалась Наталья Борисовна:

                   — Кстати, по данным соцопроса, шестьдесят процентов россиян работают не по специальности.

                   — Мам, верить данным соцопросов — то же самое, что всецело уповать на синоптиков, — поморщилась Александра. Она явно обладала собственным мнением по каждому вопросу и не стеснялась это мнение высказывать.

                   — Яна права, оставим эту тему, — тут же сдалась Наталья Борисовна, по-видимому, не любившая споров. И добавила с блеском энтузиазма в глазах: — Тем более, что тут есть такое замечательное вино. Это вы купили, девочки?

                   Александра недовольно сдвинула красивые тёмные брови.

                   — Мам, — проговорила она неодобрительно.

                   — Да ладно тебе, Саш, — устало махнула рукой Наталья Борисовна, отпив глоток вина и с удовольствием причмокнув. — Это всего лишь лёгкое вино, от одного бокала ничего не будет.

                   Видимо, у Александры были веские причины быть недовольной энтузиазмом, проявленным матерью при виде вина, но это были уже их сугубо семейные вопросы, при решении которых я не слишком-то горела желанием присутствовать. Чувствовалась неловкость. Ты снова решительно повернула разговор в мирное русло:

                   — А Лёня приготовила просто потрясные шашлыки. Мы не всё съели, ещё много осталось. Хотите?

                   — Обожаю шашлык, особенно к вину, — оживилась Наталья Борисовна.

                   Александра только хмурилась. Не будь она такой потрясающей, я сочла бы её жуткой занудой и постаралась бы в будущем избегать, но тут всё обстояло, похоже, не так просто. По твоим рассказам я знала, сколько она делала для семьи, как заботилась о тебе и практически взвалила на себя роль главы семейства после смерти отца. А ещё я верила, что такие ясные, умные, красивые, пусть и чуть холодные глаза не могли принадлежать плохому человеку. Жёсткому и сильному — да. Дурному — нет.

                   — Кажется, ты понравилась маме, — улыбнулась ты, когда мы — уже вдвоём — качались на качелях в каком-то пустом неуютном дворе, пронизываемом всеми ветрами. Точнее, на качелях сидела я, а ты меня раскачивала. Полная мусора, окурков и собачьего дерьма песочница, какие-то железные конструкции для лазания и вышеупомянутые качели — вот и всё подобие детской площадки.

                   — А твоей сестре, по-моему, не очень, — вздохнула я.

                   — Фигня, — добродушно усмехнулась ты. — Не бойся её. Сашка только с виду такая суровая, а на самом деле она хорошая.

                   Я почти завидовала тебе — тому, что ты могла позволить себе называть Александру просто Сашкой — её, состоявшуюся, самодостаточную, не по-женски сильную, неприступно-строгую, властную, решительную и жёсткую. Впрочем, другие, более слабые и мягкотелые, в суровом деловом мире и не выживают. Либо ты сам акула, либо тебя съедят.

                   — А чего она так на маму смотрела, когда та пила вино? — полюбопытствовала я. — Как Ленин на буржуазию.

                   — У мамы с алкоголем довольно сложная история отношений, — вздохнула ты. — У неё бывают долгие периоды трезвости, но иногда случаются срывы... Когда умер папа, её даже в больнице откачивали, детоксикацию проводили. Еле с того света вытащили тогда. После инфаркта она старается держать себя в руках. Это трудно... Но пока получается.

                   — У моего отца такая же история, — проговорила я. — Мда... кажется, у нас с тобой много общего.

                   Я слезла с качелей, на слегка подкашивающихся ногах подошла к тебе и взяла за руки. Наши губы сблизились и слились в поцелуе посреди безлюдного двора. Ты отвечала, как всегда, искренне и пылко, самозабвенно зажмурив веки — иначе ты и не умела. Краем глаза заметив проходившую мимо женщину в длинном пальто, я и не подумала отрываться от твоих губ. Что-то, правда, ёкнуло в животе, но я назло этому комочку испуга только крепче впилась в твой рот. Пусть эта женщина думает, что хочет. А может, она и ничего не подумала: тебя издалека можно было принять за парня.