Ты сказала, что это сработает

Если боль в шее – цена расстройства сна, то быть застигнутой спящей в неподобающем месте – нежелательный гарнир. Висок, которым я прислонялась к стеклу, онемел, и я его потерла.

– Простите, – сказала я.

Это было автоматическое извинение, которое я всегда держу наготове на случай, если меня обнаружат.

– Никаких проблем. Я тоже здесь сплю, когда нет оравы животных, производящих много шума.

– Правда?

Он кивнул. Я своим ясным после пробуждения видением представила его мальчиком на людном тротуаре, палочкой убирающим с пути волосатую гусеницу.

– Обычно я иду в кабинет, сажусь в кресло, иногда выключаю свет. Меня восхищают люди, умеющие крепко спать.

– У меня расстройство сна, и когда я нервничаю, оно берет верх. Мне кажется, это своего рода путевка на волю. Благодаря ему я не вступаю в перепалки и не говорю лишнего.

Я потерла глаза и добавила:

– Но только не сегодня. Что странно.

– Расстройство сна. Это интересно.

Я посмотрела на него.

– Интереснее, чем наблюдать за тем, как друзья спорят о ценности животных?

– В каком-то смысле. Да.

– Логично. У меня это расстройство давно. Оно меня достает, но иногда это отличный выход.

Он понял намек и сменил тему.

– Судя по всему, вы в курсе медицинских проблем Арахиса, и никаких сложностей у вас не возникнет. Это хорошо. Диабет бывает коварным.

– А у Лося есть проблемы со здоровьем? – спросила я, просто чтобы продолжить разговор, который не был обременительным.

– Вообще-то нет. Кожа у него заживает.

Ветеринар Грифф не выглядел красавчиком, но в нем было что-то очень привлекательное. Он брил голову, как это делают мужчины, понимающие, что борьба с облысением проиграна, но это придавало ему еще больше мужественности. У него был сильный подбородок, хорошо очерченные скулы и теплые глаза за стеклами очков в металлической оправе. В отличие от Дрю, с его чувственными губами и выразительными чертами лица, Грифф излучал мужественность. Я подозревала, что он спортсмен, хотя сама не знала, почему так решила.

– Мне бы хотелось вклиниться в ваше расписание, – сказал Грифф. – Нам нужно обсудить потребности Арахиса в инсулине. Как повлияет на дозировку увеличение активности. Как это определить с помощью анализа мочи.

Я рассмеялась.

– У меня нет расписания. Мы только что приехали. Я даже толком не знаю, где мы будем ночевать, коль скоро наша с Холли холодная война переросла в полномасштабный вооруженный конфликт.

– Странную вы выбрали себе попутчицу.

– Это длинная история. – Я ущипнула себя за переносицу. – Тут где-нибудь можно выпить кофе?

Он жестом пригласил меня следовать за ним и провел через центр клиники, говоря о том, как важен кофе для работы приюта. Когда он остановился, продолжая говорить, мне показалось, что он слишком долго удерживал зрительный контакт. Слишком долго не в противном смысле. Я обратила на это внимание, потому что прежде мужчины никогда на меня так не реагировали – под никогда я подразумеваю никогда как отрицательное целое число.

Я дни напролет занималась родительскими обязанностями, как они понимаются нынешним поколением: слишком много шоферила, участвовала в сборе средств, ездила на игры, обсуждала программы повышенной сложности и выпускные оценки. Всего этого было слишком. Не стоит пытаться сойти с этой беговой дорожки – помешать найму британского футбольного тренера для восьмиклассников или отговорить ребенка от вступления в очередной клуб. Не стоит пытаться почувствовать запах роз, собраться с силами и заметить взгляд мужчины, иначе в следующее мгновение ребенок останется позади, а вы как родитель станете еще большим аутсайдером, чем прежде.

Кого я обманываю? Я охотно хоронила себя в жизни Мэдди. Занимаясь ребенком, невозможно углубляться в разные вопросы. А если ни во что не влезать, то и вылезать не придется.

Грифф остановился и протянул мне кофейную кружку с надписью: «Есть проблема? Заведи собаку».

– Слушайте, спасибо вам за все. Я так благодарна.

Он кивнул и сказал:

– Пейте. А потом кто-нибудь из сотрудников отвезет вас в центр для посетителей. Можете отправиться на экскурсию. Посмотрите, как тут у нас. Недалеко от входа есть домики. Они не всегда заняты. Если повезет, можете остановиться там. Еще есть Канаб. Там много отелей. Потом мы обсудим, как лучше всего подготовить вас двоих к обратному путешествию.

Я кивнула, снова преисполненная благодарности.

– Значит, три-четыре дня?

– Возможно…

– Ни слова больше, – сказала я, чувствуя новый прилив беспокойства. – Холли нас убьет.

В ожидании волонтерского транспорта, который должен был спустить меня обратно в каньон, я набрала Кэти по видеосвязи. Через несколько секунд она ответила, и ее милое лицо появилось на экране.

– Угадай, кто здесь! – сказала я и повернулась так, чтобы Кэти могла увидеть в маленьком прямоугольнике телефона меня и Арахиса сквозь оргстекло. – Не волнуйся, у него непривычный вид, потому что его подстригли, но он тут! Арахис!

– Привет! – просияла Кэти. – Арахис, привет, мальчик. Привет, мой сладкий!