Читаем Ты смысл моей жизни полностью

Ты смысл моей жизни

Вы бывали в музеях? Конечно, бывали! А в домах-музеях? Когда экскурсовод водит вас по дому и рассказывает: “Это спальня, где ОН спал. Это столовая, где ОН ел. А это рабочий стол, за которым ОН творил свои незыблемые произведения”. И совершенно не важно о ком именно идет речь. Если, конечно, ты не ярый поклонник того исторического персонажа, в доме-музее которого ты в данный момент находишься. Все эти дома-музеи объединяет одно: в них остановилось время.

Так вот квартира Николай Михайловича напоминала именно такую квартиру-музей. С тем лишь отличием, что на мебели от пыли лежали чехлы из белой ткани. В его квартире всё дышало стариной. В буквальном смысле!

Николай Михайлович открыл дверь, снял сигнализацию (да, да – у него стояла в квартире сигнализация), и мы оказались лет так на 70 отброшенными в прошлый век. Если бы не привычный пейзаж за окном, правда с другого ракурса, ни за что бы не поверила, что мы просто поднялись на несколько этажей выше! Картины на стенах, тяжелые шторы на окнах, дубовый паркет на полу, резная мебель из красного дерева в гостиной, фамильный фарфор с фамильным же гербом за стеклянными дверцами в отдельном шкафу.

Так. Стоп! А этот герб я уже видела!

– Мама, смотри, такая же буква, как у дяди Пети! – Ванюшка выпалил это раньше, чем я успела открыть рот.

– Что? Ванюша, что ты сказал? – Николай Михайлович резко повернулся от окна, которое открывал, и подошел к Ванюшке, – малыш, ты у кого-то видел такую букву “В”?

– Да, у дяди Пети такой медальон есть. Правда, мам? Очень красивый!

– Подожди, Ванюш, у какого дяди Пети? У вашего дяди Пети? – это уже бабуля уточняет.

– Да, – Ванюшка растерянно смотрит на меня и вдруг подходит ко мне и берет меня за руку. Ребенок решил, что сделал что-то плохое, потому что в квартире наступила вдруг тишина. Слышно было, как за окном проехала машина, а ведь мы на 9-м этаже, на минуточку!

Николай Михайлович в полнейшей тишине отодвинул стул от стола, снял с него чехол, подозрительно аккуратно начал его складывать и вдруг тяжело опустился на стул. Бабуля, увидев это, рванула на кухню за водой.

– Николаша, Николаша, вот водичка. Где твои таблетки? В этом кармане, да? – ворковала она над ним.

И тут до меня дошел смысл пояснительных реплик бабули про Петра. А ведь Николай Михайлович ни разу с Петром то и не встречался!

На нашей свадьбе, где Петр был свидетелем, Николая Михайловича не было, потому что он уезжал к брату. Приехал уже потом месяца через три или даже позже. На полочке у бабули стояло то фото, где мы были с Егором вдвоем. Зная бабулю, она могла и не устраивать просмотра свадебного альбома, выбрав одно фото и вставив его в рамку. И потом ни на одной нашей годовщине со дня свадьбы Николая Михайловича тоже ведь не было. Он всегда уезжал к брату именно в эти дни. Почему, интересно?

На День рождения Ванюшки бабуля и Николай Михайлович всегда приезжали очень рано утром, поздравляли правнука самыми первыми и вечером уже не приезжали. Приедут рано утром, разбудят, поздравят и уедут. Сколько я не уговаривала, никогда не приезжали вечером. Всегда отшучиваясь тем, что староваты они уже с детьми на батутах скакать.

На мой День рождения бабуля тоже всегда нас к себе зазывала, устраивая чаепития. Вот и приходилось мне всегда праздновать с ними и с друзьями отдельно.

На День рождения Егора мы всегда ходили в ресторан. Уж туда-то бабулю вообще никогда было не зазвать! Не шла она, не шел и Николай Михайлович, это было очевидно.

Ну, а прочие праздники совсем уж не в счёт.

Новый год:

– Нет, спасибо! Зачем мы вам? Гуляйте без нас!

23-февраля:

Тут совсем все просто – мы приезжали поздравлять Николай Михайловича к ним домой, у них же бабуля поздравляла и Егора. Дальше они без нас праздновали. Бабуля накрывала стол, к ним приходила верная подруга Люська.

8- марта:

Всё с точностью, как на 23- февраля.

На их дни рождения мы приезжали к ним домой и, конечно же, без Петра.

Вот и выходило, что эти двое никогда не пересекались.

– Николаша, ну как? Легче? Отпустило?

– Да, спасибо! – Николай Михайлович даже уже чуть улыбнулся,и я, увидев это, выдохнула и, обращаясь к ним обоим, спросила:

– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

– Женечка, да, конечно. У меня к тебе только один вопрос: скажи, а у Петра живы родители?

– Он в детском доме рос. С 6-ти лет. В нем же он вот и Сашу нашел, – зачем-то уточнила я.

– А сейчас Петру сколько лет?

Я ответила.

– День рождения у него в апреле?

– Да.

– Это же надо! Я его по тем детским домам искал, а она его сюда, оказывается, увезла… – проговорил Николай Михайлович отстраненно, – я ведь подумать даже не мог, что она в такую даль его… мне назло… столько лет рядом…