Ты создана для этого

Все пропало. Возможно, я поторопилась. Нужно было еще немного подождать. Или нужно было все рассказать. Чтобы Сэм знал, что именно делает Мерри и что она задумала.

О, я не знаю, теперь все так запуталось! Он ведет себя так, будто я все выдумала. Может, так оно и есть?

Но как бы я могла? Я же не слепая. И все видела собственными глазами. Видела слишком многое.

Мое единственное утешение – этот славный, прекрасный ребенок. Конор хоть и не плоть от плоти моей, но я люблю его всем сердцем.

Да, я расскажу все. Я буду ему лучшей матерью, чем она. Я люблю его всей душой. И я подумала, что у меня был шанс… Да что об этом теперь говорить!

Какая же я глупая!

Сэм намеренно старается сделать мне больно, доказывая свою точку зрения. Он не может позволить себе отпустить жену. Он подготовил и организовал для них с Мерри празднование годовщины в городе. А я должна присматривать за ребенком. Всего лишь няня – не более.

– Я уверен, ты не будешь возражать, Фрэнк, – сказал он. – Вы с Коном прекрасно ладите.

Они уехали под вечер, чтобы развлечься «по полной». Он заказал для них праздничный ужин и ночь в отеле. Мерри составила список и прикрепила его на холодильник. Когда кормить, чем и из каких бутылочек, какие препараты применять в случае недомоганий, любимые игрушки и время укладывать спать.

Будто я всего этого не знаю. Будто я не занималась всем этим уже несколько недель.

Я чувствовала себя злоумышленником. После того как они ушли, я прошлась по всем ящикам и шкафам в доме. И я нашла противозачаточные таблетки, спрятанные в мешочке в глубине ящика для нижнего белья Мерри. Еще одна интересная деталь, о которой Сэм наверняка даже не догадывается.

Перебрала все ее нижнее белье. Простые, скучные трусы и лифчики из хлопка, вылинявшие от частых стирок. Неудивительно, что Сэма так и тянет на сторону. В нижнем ящике обнаружила коробку с письмами и несколькими фотографиями. Фото ее отца, Сэма в студенчестве – он был запечатлен в каком-то экзотическом месте, рядом со странным человеком, покрытым не то золой, не то серой глиной. Фото ее матери, судя по виду, явно сделано в какой-то фотостудии.

«Моя другая дочь, – как называла меня всегда Морин, – именно такой и должна была стать моя дочь».

Завоевать ее привязанность было легко. Все, что нужно было сделать, это сказать ей, как хорошо она выглядит сегодня.

«О, ты очень милая!» – восклицала она с притворным смущением, будто не прикладывала к своей внешности максимум усилий со всеми этими пластическими операциями и омолаживающими процедурами. «Не слишком смело? Не слишком вызывающе молодежно?»

«О нет, Морин, эта мини-юбка великолепно сидит на вас! А ноги-то! Какие ножки!»

* * *

Главное научиться этим трюкам, а дальше они получаются естественно, словно сами собой, без особых усилий. Льстишь, лебезишь, втираешься в доверие.

«Ты пиявка, Фрэнк!» – снова и снова повторяла мне Мерри, когда мы были подростками.

«Нет, – возражала я. – Я просто знаю, как получить то, что хочу».

Я всегда думала, что это полезно. Нужный навык. Но Мерри никогда не знала, что такое страстно чего-то хотеть. Желать чего-то, что тебе недоступно. Да и откуда ей было это знать, если жизнь преподносила ей все на блюдечке? Все, что она когда-либо хотела или думала, что хочет.

Праздничный ужин. Я представляла себе, как они вдвоем празднуют годовщину своей затворнической жизни здесь, в лесу. Как ей удается так его одурачить? Как он может так обманываться?

Что ж, я уже решила. У меня нет выбора, кроме как рассказать Сэму все, что я знаю, все, что я видела за последние недели, самые странные и непонятные в моей жизни.

По крайней мере Конор заслуживает этого. Кто-то должен о нем позаботиться. Бедный малыш! Да, я все расскажу. Выведу их на чистую воду. Пусть их захлестнет волной правды – и она смоет всю эту мутную ложь, фальшивое благополучие их «прекрасной» жизни. Так будет лучше для всех.

Я стояла перед зеркалом в спальне. В шкафу я нашла ее свадебное платье, хранившееся в защитном пластиковом чехле. Странно, что она привезла его сюда с собой, притом что все остальное оставила в Штатах. Я помню, как она в нем выглядела: затянутая в корсет, с широкой кружевной юбкой в пол.

Платье принцессы, о котором я всю жизнь мечтала. Я прикрепила картинку с изображением этого платья на «доске желаний», которую мы когда-то с ней придумали, – нам было лет по семнадцать. Мы приклеивали туда вырезки с картинками домов, машин, детских колясок, обручальных колец, о которых мечтали, пляжей, куда поедем в отпуск со своими красавцами-мужьями. Фотографии платьев, в которых хотели бы быть на своей свадьбе. Это было мое платье. Она украла его – и именно в нем шла к алтарю церкви. Обворожительная, словно воздушная, Мерри шла со своей нарисованной улыбкой, в то время как я, подружка невесты, стояла в углу, в дурацком платье абрикосового цвета и старалась не лопнуть от ярости.