Ты такой светлый

В третьем часу я позвонил тестю на мобильный. Он горнорабочий, довольно упертый. Мы с ним не особо сошлись характерами, но человек он хороший, хотя весьма строгих взглядов. Я рассказал ему, что вернулся в строй. Сказал, что завтра заеду к ним забрать Лив Мерете и Магнуса.

Это мы еще посмотрим, сказал он.

Я стою перед зеркалом. Вечер. На улице светло. Как трудно. С грехом пополам я прожил этот день. Все, что я делал сегодня, я делал усилием воли. Не с легкостью. Не потому, что я снова могу. А только потому, что надо, и потому, что я этого хочу.

Я исхудал.

28 мая 2014

Магнус не захотел меня видеть. Я подъехал к дому родителей жены в шестом часу. До этого я послал теще сообщение, спросил, удобно ли, чтобы я появился к обеду. Она ответила, что удобно и что она будет мне очень рада. Когда я вошел в дом, Магнус, Лив Мерете и теща в кухнe накрывали на стол. В доме вкусно пахло мясным рагу. Магнус не выдержал. Он был не в силах видеть своего отца. Убежал на второй этаж. Заперся в спальне.

Тесть пришел чуть позже. Не сказал мне ни слова.

Лив Мерете тоже похудела.

Возвращаться домой они не захотели.

Прежде чем уехать, я поднялся на второй этаж. Сел на пол перед дверью Магнуса и попытался заговорить с ним.

Через несколько минут дверь открылась, сын бросился мне на грудь, обвил шею руками.

– Папа, – спросил он. – Что происходит?

29 мая 2014

Я спросил у Лив Мерете, не разрешит ли она Магнусу провести у меня денек. Всего несколько часов. Она говорит, что не знает, хорошо ли это будет для него. Говорит, что вряд ли. Что лучше бы я приехал к ним. Я говорю, что это противоестественно. Говорю, что трудно быть сильным и быть самим собой в подобных обстоятельствах.

Вначале Лив Мерете читала мои записи. Больше не читает. Я сказал, что больше не пишу.

Темная бездна опять близко.

7 июня 2014

Я сумел ухватиться за обломок дерева, вцепился в него и держусь на плаву.

Я навестил Магнуса у родителей жены. Все прошло хорошо: он снова начинает доверять мне, и теперь – вчера – они с Лив Мерете вернулись. Лив Мерете говорит, горе мне, если я не возьму себя в руки. Магнус не вынесет повторения этого, говорит она. Я справляюсь с тем, чтобы утром вставать, чтобы ходить на работу, у меня получается улыбаться, готовить еду, у меня получается – как сказать

играть

но я надеюсь, что это не будет воспринято как ложь, когда мы

не знаю

когда мы

снова будем тут вместе

что все будет

не знаю

по‐настоящему

Лив Мерете не хочет, чтобы я прикасался к ней. Пока еще нет, говорит она. Ну конечно, говорю я, делая вид, что мне это кажется совершенно естественным. Сколько лжи, сколько притворства способна выдержать жизнь.

10 июня 2014

Почему это накатывает сейчас, почему близится, когда здесь мой сын и моя жена.

Темная бездна.

Под веками у меня затаился плач.

12 июня 2014

Не могу писать о том, что я сделал.

13 июня 2014

Лив Мерете в бешенстве. Она говорит, что если бы не Магнус, она уехала бы тотчас же.

14 июня 2014

Суббота. Ну и жарища же этим летом. Соседи собрали гостей на день рожденья. У них в саду тьма народу. Лив Мерете с трудом сохраняет самообладание, рано утром она умчалась, куда – не знаю. Я превратился в какой‐то автомат. Испек пирог. Пошел к соседям и вел себя – вел себя – дa – вот как – фантастически.

Полностью с ними и полностью чужой. Все гости видели, как Лив Мерете, приехав, грохнула дверцей, а я сделал вид, что ничего не заметил.

Я вырезал вросший ноготь у одного из их родственников по имени Одд. Простоватый такой. Я пообщался с целым выводком сильных женщин, их полно в окружении Йоргена, пожалуй, это для него благо. Да наверное, для всех благо. Еще я познакомился с отцом Вибеке, зубным врачом. Занятный такой тип, чего не скажешь об отце Йоргена, резком и угрюмом.

К концу вечера я начал импровизировать. Лив Мерете была в ужасном состоянии. Необходимо было что‐то придумать. Она заперлась в ванной и вышла оттуда, только когда я простоял под дверью целый час. Нам нужны совместные впечатления, сказал я ей. Надо вернуть свет в нашу жизнь. Она посмотрела на меня, заплакала и спросила, как же мы можем это сделать.

Я снова вернулся к соседям, они этого не ожидали. Сказал, что не собираюсь вклиниваться в семейное торжество, просто забыл блюдо. Поздравил их с таким замечательным праздником, выразил восхищение их семьей, нахваливал их совершенно беспардонно, а потом сообщил, что в понедельник мы планируем съездить в горы, где у семьи жены есть домик, и спросил, не отпустят ли они Эйольфа с нами.

Я молол и молол языком и практически не давал им вставить ни слова.

Потом еще раз поблагодарил их за совершенно сказочный день и воздал должное их гостеприимству.

Сейчас я уже не чувствую себя таким слабым. Я думаю, что справлюсь. Не могу же я снова к ним пойти. Я и так уже нарушил рамки дозволенного.

Я никогда не буду упоминать об этом, не буду облекать в слова.

15 июня 2014

Все хорошо. Не буду писать.