Ты такой светлый

Я его ненавижу. Стейнара.

29 апреля 2014

Тьма.

Пожирает меня.

И отрыгивает другого.

1 мая 2014

Лив Мерете сегодня уехала к родителям в соседний поселок на выходные и забрала с собой Магнуса. А вчера она зашла ко мне. Я лежал в постели, не хотел – нет, не мог – встать. Она заплакала и села на пол (она садится, как ребенок, попой), взяла мою руку, погладила ее и сказала, что вынуждена защитить себя и Магнуса. Я кивнул, отвернувшись к стене, и сказал, что и я этого хочу. И не хочу, сказал я, чтобы они хоть секунду волновались обо мне из‐за того смехотворного, дурацкого и идиотского, что происходит со мной… или во мне.

Ни единой секунды, сказал я.

Я этого не стою.

Я не достоин вас.

Ты самая большая ценность в моей жизни, сказала Лив Мерете. Но когда ты полностью зацикливаешься на себе, тонешь в этой зацикленности, ты неприятен.

Я это знаю очень хорошо, сказал я.

Завтра мы едем в Лондон. Придется мне надеть маску. Придется нацепить на себя Стейнара.

2 мая 2014

Писать здесь неудобно. Мы живем в Восточном Лондоне в номере на двоих, довольно обшарпанном. Перелет прошел нормально. Я справился: улыбался и слушал. Или притворялся, что слушаю. Йорген все время болтал – о футболе, o “Вест Хэме”, o традициях этой команды, oб игроках. Он совершенно повернут на этом. Знал бы он столько о чем‐нибудь важном, его сочли бы гением.

Мы выпили по паре пива в затрапезном фанатском пабе поблизости. Я вполне справляюсь. Ухитряюсь улыбаться, ухитряюсь заговаривать с персоналом, с незнакомцами за соседними столиками, с администратором гостиницы.

Я ухитряюсь быть Стейнаром. Но под веками у меня прячутся слезы. В пабe я едва удержался от того, чтобы не пододвинуться к Йоргену и не открыться ему. Возможно, он что‐то заметил. Может быть, и надо было открыться, исповедаться, выложить ему всю подноготную? Рассказать, что со мной происходит. Лив Мерете хотела бы, наверное, чтобы я делился тем, что со мной творится. Я отказываюсь, я не готов никому открыться. Прихожу в ярость, когда она предлагает посоветоваться с кем‐нибудь. Я даже угрожал ей. Я тебе башку расшибу, сказал я.

Господи.

Какую же ахинею я несу.

Самое ужасное, что она, наверное, права. Мне следовало бы открыться кому‐нибудь. Йоргену. Может быть, завтра? Может быть, он узнает об этом завтра? Что за человека он привез с собой. Или что он привез с собой.

Я не человек, я что.

Йорген в туалете.

Он такой легкий и веселый. Завидую ему. Скучаю по Лив Мерете. Меня мучает совесть из‐за Магнуса, я никчемный отец.

Какого черта я здесь делаю.

Я страшусь этой ночи.

3 мая 2014

Сегодня я сделаю это. И я чувствую облегчение.

Я не спал всю ночь. Подумывал позвонить Лив Мерете, но не стал.

Сожалею.

Это мой последний день на земле.

4 мая 2014

Я сел на поезд, идущий из Лондона, идущий в никуда. Через два часа сошел на какой‐то станции к югу от города. Стоял на перроне и ждал следующего поезда. Изо всех сил старался набраться мужества и броситься под поезд.

Не смог.

Чтобы никто не догадался о моих намерениях – ведь я пропустил матч, а на звонки не отвечал, – я состряпал смехотворную историю. Наплел, что на меня в парке напал наркоман. Что это было подстроено. О господи, Стейнар.

Мое вранье расцветает пышным цветом, мое вранье разрастается как на дрожжах, а мы с Йоргеном тем временем сближаемся друг с другом. Ситуация абсурдная. В один и тот же день я пытаюсь покончить с жизнью, подхожу к достижению этой цели ближе, чем когда‐либо ранее, а вечером как ни в чем не бывало сижу с Йоргеном в пабе. Мы говорили о наших детях, o будущем, o том, как стать хорошим отцом. Слегка опьянев, мы говорили о наших женах, о футболе (впрочем, о футболе исключительно он).

Я живу. Я дышу. Я существую.

Но думаю только об одном – как покончить со всем.

Как глубоко я должен погрузиться в тоску, прежде чем освобожусь?

5 мая 2014

Прежде чем отправиться в аэропорт, мы прокатились по городу на красном туристическом автобусе.

Я видел семью: мужчина, женщина, трое детей. Они сидели впереди нас. Выглядели веселыми. У женщины была оливковая кожа и крупные зубы. Мужчина крупный, тренированный, как я. Он держал на коленях младшую и растирал, согревая, ее ручку. Двое старших, мальчишки, тыкали пальцем в окно.

Я отвернулся.

В моей жизни нет ничего настоящего.

А Йорген… Его присутствие действует на меня. Вероятно, он не отдает себе отчета в том, что спас человеческую жизнь.

Какой бы она ни была.

А сейчас мне надо спать. Спать – и только бы не видеть снов.

12 мая 2014

Стейнар.

39 лет.

1 метр 87 см.

88 кг.

Врач общей практики.

Женат.

1 ребенок.

Мать: ветеринар.

Отец: фермер.

1 сестра.

Что это?

Или: Кто это?

Вторая попытка:

Стейнар.

В юности ему нравилось проводить время на озерах поблизости от дома. Ему нравился легкий аромат тростника, нравилось ощущение покоя, нравилось смотреть, как над тихой водой кружит майский жук.

Он влюбился в девушку, жившую на хуторе неподалеку. Оказалось, что в нее влюблены все парни, они ходили за ней толпой. Девушка изобрела такую систему: за плату она за сеновалом раздевалась догола. Он заплатил и увидел.