"Ты только отыщи его…"

— К сожалению, теперь уже никак нельзя рекомендовать следователю версию о несчастном случае, — заговорил он. — Есть несколько подозрительных моментов. Мы намерены провести полное расследование.

Я постарался сохранить бесстрастное выражение лица.

— Ну и что?.. — сказал я, спокойно встречая его холодный, пытливый взгляд.

— У синьорины было немало приятелей, — сказал он. — Мы установили, что она была девицей свободных нравов.

— Весьма смело с вашей стороны, лейтенант. Вы хотите сказать, что она вела аморальную жизнь?

Он кивнул.

— Боюсь, что так.

— Представляю, как обрадуется мистер Чалмерс. У вас есть факты?

Он раздраженно взмахнул рукой.

— Конечно. Мы считаем более чем возможным, что убийца — один из ее дружков. Итак, мы уже расследуем убийство. Я составил список нескольких ее знакомых мужчин. Вы тоже в их числе.

— Вы намекаете, что у меня были с ней аморальные отношения? — сказал я, заставляя себя смотреть ему в глаза. — Если так, мне доставит огромное удовольствие привлечь вас к суду.

— Я ни на что не намекаю, синьор. Вы ее знали. Я пытаюсь прояснить ситуацию. Мы убеждены, что ее убил приятель. Будьте добры помочь мне. Скажите, пожалуйста, где вы были в день ее смерти?

Этого вопроса я ждал уже давно.

— Вы думаете, что я ее убил? — Я едва узнал собственный голос.

— Нет, я так не думаю. Я составляю список всех мужчин, которые ее знали. Против каждой фамилии я пишу местонахождение этого человека в момент ее смерти. Таким образом, я сберегу уйму времени.

— Понятно. — Я медленно перевел дух. — Вы хотите знать, где я был четыре дня назад?

— Будьте добры.

— Это нетрудно. Это был первый день моего отпуска. Прежде я намеревался поехать в Венецию, но забыл забронировать номер и, поняв, что слишком затянул с этим делом, остался здесь и работал над своим романом. На следующее утро…

— Меня не интересует, что случилось на следующее утро, — сказал Карлотти. — Я только хочу знать, что было двадцать девятого.

— Хорошо. Я был здесь и работал над романом. Я работал всю вторую половину дня и до трех часов ночи. Я не выходил отсюда.

Он посмотрел на свои начищенные туфли.

— Возможно, кто-нибудь заходил к вам? — с надеждой спросил он.

— Никто не приходил, так как все думали, что я в Венеции.

— Возможно, вам кто-нибудь звонил?

— Никто не звонил — по той же причине.

— Понятно.

Последовала долгая неловкая пауза, во время которой Карлотти все разглядывал свои туфли, потом он вдруг поднял глаза. Ощущение было такое, будто мне к лицу поднесли паяльную лампу.

— Что ж, благодарю вас, синьор, — сказал он и встал. — Запутанное дело. Только наводя справки и задавая вопросы, мы в конечном счете придем к истине. Простите, что отнял у вас столько времени.

— Ничего, — ответил я, чувствуя, что ладони у меня влажные, а во рту пересохло.

— Если я сочту, что вы сможете быть нам полезны, я снова обращусь к вам. — Он направился к двери, потом остановился и посмотрел на меня. — Может быть, вы хотите что-то добавить? Что-нибудь такое, что, возможно, внезапно вспомнили и что могло бы помочь нам?

— Не такая уж у меня дырявая голова.

Он не отводил взгляда.

— Думаю, вам не следует относиться к этому делу чересчур легкомысленно, синьор. В конце концов, идет расследование убийства. Вам может прийти в голову какая-нибудь мысль…

— Разумеется. Если придет, я вам позвоню.

— Буду рад.

Он кивнул и, отворив дверь, вышел в холл. Я был до того потрясен, что не решился даже проводить его до двери. Когда она за ним захлопнулась, я погасил окурок в пепельнице и, поднявшись на ноги, прошел к окну. По Форуму кружили машины. Из-за голых очертаний Колизея ползли черные тучи — верный признак того, что ночь будет дождливая. Я видел, как Карлотти сел в машину и уехал.

* * *

Я волновался. Следовало бы предположить, что Карлотти не упустит из виду такое важное обстоятельство, как пропажа пленки. Этого мне от Чалмерса не утаить. Меня охватил страх — мне казалось, что я опаздываю. Надо немедленно отыскать этого загадочного X, прежде чем Карлотти найдет меня. А подобрался он уже слишком близко…

Телефонный звонок вывел меня из оцепенения. Я взял трубку. Это оказалась Джина.

— Ты обещал позвонить мне вчера, — сказала она. — Я ждала. Что происходит, Эд?

Я размышлял. Теперь уже нельзя поверить ей свои беды, ведь Карлотти сказал, что речь идет об убийстве. Поскольку она знает, что Дуглас Шеррард — это я, ее могут привлечь как соучастницу.

— У меня сейчас дел по горло, — сказал я. — Собираюсь уходить. Через пару дней я с тобой свяжусь…

— Но, Эд… ты что-то мне собирался сказать? Мы не можем встретиться сегодня вечером?

— Прости, Джина, только не сегодня. Сейчас я просто не могу прервать работу. Я позвоню тебе через пару дней. Пока, — и я положил трубку.

Немного погодя я заказал Нью-Йорк. Телефонистка сказала, что придется ждать два часа…

— Что у вас? — спросил Чалмерс, когда нас соединили. В его голосе даже на таком расстоянии слышались стальные нотки.

— Ко мне только что заходил Карлотти, — сказал я. — Теперь он считает, что это убийство.

Наступила пауза, потом Чалмерс спросил:

— Как он пришел к такому выводу?