Ты у меня под кожей

На самом деле вряд ли я ее отпущу. Даже если у Сашки на сегодня запланирована миссия по спасению мира. Я, очевидно, потерял разум, когда думал, что в принципе смогу это сделать. Теперь, наконец, ее получив. А ведь нетрудно было догадаться, чем все закончится. И что, вкусив Сашку однажды, я лишь сильней разожгу свой аппетит. Выходит, я специально себя обманывал. И демонов своих дразнил. Знал ведь, что, однажды выпустив, ни за что не смогу вернуть их обратно. Знал, и все равно допустил то, что случилось.

— Нет, я не против, — лижет губы, — но мне нужно заехать домой. Переодеться. И, если я буду снова ночевать у тебя, — делает паузу, а я киваю, давая понять, что она все поняла правильно, — взять кое-какую косметику. Моя кожа настолько сухая, что лопнет, если я улыбнусь.

Зажмуриваюсь и буквально вижу, как мои демоны нехотя прячут зубы. Все же есть один способ их укротить. Этот способ — быть с ней. Иного не существует.

— А купить мы, что тебе нужно, не можем? — вношу встречное предложение.

— Купить?

— Ну, да. Если сейчас рванем на другой конец города, полвечера простоим в пробках.

На самом деле существует и другая причина, почему я не хочу ехать к Саше домой. Эта причина — ревность.

— И потратить прорву денег на то, что у меня уже есть?

— Я довольно обеспеченный парень. Вряд ли ты меня обанкротишь. К тому же, помнится, кое-кто должен тебе платье.

Сашка вспыхивает моментально. Опускает взгляд к носкам туфель и закусывает губу.

— Ты действительно хочешь поехать в магазин?

— Угу. А потом заедем в ресторан. Что скажешь?

— Я думала, у тебя много работы.

Работы у меня и впрямь невпроворот. Кошусь на экран компьютера. Пожимаю плечами:

— Поработать я могу и дома. Это не проблема.

— Ну, смотри. Как знаешь.

— Тогда жди меня в том месте, где я тебя высадил. Хорошо?

— Не слишком хорошая конспирация.

— Это лучше, чем вообще никакой. Да и прятать я тебя не собираюсь.

— Что, правда? И ты не боишься, что отношения с дочерью того, кого ты собираешься посадить, могут поставить под сомнение твою беспристрастность?

Смотрю ей прямо в глаза:

— Нет. Не боюсь.

— Ну да… Конечно. Кто я такая, чтобы ради меня менять свои планы, правда? К тому же ты, наверное, вообще ничего не боишься.

Последнюю фразу Сашка бормочет, шагая к двери.

— Ты неправа.

— Что? — оборачивается.

— Существуют некоторые вещи, которых боюсь даже я, — отвечаю, напрочь проигнорировав первую часть ее замечания. Проигнорировав вовсе не потому, что мне не хватает смелости объяснить этой глупой женщине, как много она для меня значит, а потому что знаю — прямо сейчас она не готова меня услышать. И это возвращает нас ко второй части ее вопроса. К моим страхам. Которых во мне — через край. Я столько всего боюсь на самом деле. Боюсь, что она не справится. Не выдержит. Сломает. То, что есть. То, что может быть. Но вслух, конечно, я ни за что в этом не признаюсь. На мгновение между нами снова повисает тишина. Сашка кивает и выходит за дверь. Я выжидаю некоторое время, давая ей фору, складываю ноутбук, опечатываю кабинет и иду следом.

За время, что мы проводим порознь, сумерки на улице сгущаются. Выезжаю со стоянки, огибаю квартал, чтобы подхватить Сашку у остановки. Ее тонкую фигурку я моментально выделяю из толпы. Притормаживаю.

— Замерзла?

— Нет. Там тепло.

— А так и не скажешь, — остановившись на светофоре, демонстративно скольжу взглядом по острым пикам ее сосков. Сашкино дыхание обрывается.

— Ринат… — шепчет она смущенно. Светофор меняет окрас на зеленый, я переключаю скорость и переплетаю наши пальцы. Не могу ее не касаться. Кажется, если отпущу — она опять убежит. Не знаю, избавлюсь ли я когда-нибудь от этого суеверного страха. От напряжения ноет в висках.

В магазине Сашка неожиданно начинает капризничать.

— Нет. Это очень дорогое платье… Оно мне совершенно точно не нужно.

— Я же не прошу тебя за него платить.

— Но я не хочу, чтобы за меня платил ты! — в её голосе мне слышится отчаяние. Вероятно она и сама его замечает. Потому что в тот же момент ее интонации меняются, становятся дерзкими и вызывающими. — Я лучше возьму услугой… Как насчет того, чтобы выпустить моего отца под домашний арест?

Интересно даже, отдает ли она отчет, что делает со мной своими идиотскими словами? Наверняка. Сашка потому меня и провоцирует. И ей это удается с успехом. Расчет, очевидно, на то, что мне все надоест, и я уйду, оправдав ее ожидания. Вот только черта с два, Саша! Черта с два…

Сощуриваюсь и делаю размашистый шаг, оттесняя её вглубь примерочной.

— Все сказала?

— Н-нет.

— Продолжи в том же духе, и я вымою твой поганый рот с мылом.

— Я просто…

— Просто что? Думаешь, можно испытывать мое терпение безнаказанно? Зачем ты это делаешь? Дай угадаю. Ты боишься нормальных отношений просто до усеру! Я прав?

— Нет… я…

— Что ты?

— Я… извини. Давай возьмем это платье, — она шарахается в сторону в безуспешной попытке меня обойти.

— Вот так просто? Давай возьмем? А дальше что? Мне, очевидно, полагается забыть о твоих идиотских намеках? Ну, уж нет. Слишком поздно.

— Послушай, на нас все смотрят…