Ты умеешь хранить секреты?

– Все пошло не так, как я задумал. Ты дашь мне еще один шанс? – спрашивает он серьезно.

К остановке с шумом подъезжает большой красный двухэтажный автобус, и мы дружно вскидываем головы.

– Мне пора, – говорю я, вставая. – Это мой автобус.

– Перестань! Что за нелепость! Садись в машину.

– Нет. Я поеду автобусом.

Автоматические двери открываются, и я ступаю на подножку. Показываю проездной водителю. Тот кивает.

– Ты действительно собираешься ехать в этой колымаге? – спрашивает Джек, заходя за мной и с сомнением оглядывая разношерстную компанию ночных пассажиров. – Считаешь, это безопасно?

– Ты совсем как мой дед! Конечно, безопасно! Он доходит почти до моей улицы.

– Шевелитесь! – нетерпеливо бросает водитель Джеку. – Если у вас нет денег, выходите!

– У меня «Америкэн экспресс», – объявляет Джек, шаря в кармане.

– В автобусе не принимают «Америкэн экспресс», – поясняю я, закатывая глаза. – Неужели ты, правда, не знаешь? Но, так или иначе, я предпочитаю сама платить за себя, если не возражаешь.

– Понятно, – говорит Джек изменившимся голосом. – Думаю, мне лучше выйти. Но ты не ответила мне. Мы можем попробовать начать сначала? Завтра вечером. И на этот раз сделаем так, как хочешь ты. Будешь командовать парадом.

– Ладно.

Я с безразличным видом пожимаю плечами, но, встречаясь с ним взглядом, не могу сдержать улыбку.

– Снова в восемь?

– В восемь. И оставь машину дома, – твердо добавляю я. – На этот раз я тебя приглашаю.

– Заметано! Жду не дождусь. Спокойной ночи, Эмма.

– Спокойной ночи.

Он поворачивается, чтобы выйти. Я поднимаюсь на второй этаж, сажусь на переднее сиденье, где всегда сидела в детстве, и смотрю в темную, дождливую лондонскую ночь. Если смотреть достаточно долго и пристально, уличные огни сольются в огромные цветные кляксы, как в калейдоскопе. Как в волшебной стране.

В голове теснятся образы и картины минувшего вечера: женщина в золотистом жакете, розовые коктейли, лицо Джека, когда я сказала, что ухожу, официант, подающий пальто, серебристая машина у автобусной остановки… Я никак не могу собраться с мыслями. И ничего не могу. Просто сгорбилась на сиденье и уставилась в темноту, краем уха ловя знакомые, привычные звуки. Гудение автобусного мотора. Шорох раздвигающихся и сдвигающихся дверей. Резкие звонки, возвещающие об остановке по требованию. Топот пассажиров вверх и вниз по ступенькам.

На поворотах автобус чуть заносит, но я почти не замечаю, где мы проезжаем. Только когда мимо начинают проноситься знакомые дома, я понимаю, что мы приближаемся к моей улице. Собираюсь с силами, беру сумочку и топаю к лестнице.

Но автобус неожиданно ныряет влево, и я хватаюсь за спинку сиденья, пытаясь удержаться на ногах. Куда это мы?

Я выглядываю в окно, боясь, что пропустила свою остановку, и теперь, черт возьми, придется тащиться под дождем бог знает сколько кварталов, и… И я потрясенно моргаю.

Этого не может…

Просто не может…

Может.

Я в совершенном оцепенении продолжаю пялиться в окно.

Мы стоим на моей крохотной боковой улочке.

Мы стоим перед моим домом.

Я слетаю вниз, едва не сломав ногу, и подступаю к водителю.

– Эллервуд-роуд, сорок один, – торжественно объявляет он.

Нет. Я сплю и вижу сон.

Ошеломленно оглядываюсь. Пара пьяных подростков глазеет на меня.

– Что происходит? – спрашиваю я водителя. – Он заплатил вам?

– Пять сотен, красотка, – отвечает тот, подмигивая. – Кем бы он ни был, лапочка, я бы на вашем месте держался за него обеими руками.

Пять сотен? О боже.

– Спасибо, – мечтательно выговариваю я. – То есть спасибо, что подвезли.

Как во сне я выхожу на тротуар и шагаю к двери. На пороге возникает Лиззи.

– Это автобус?! – поражается она. – Что случилось?

– Мой собственный! – гордо сообщаю я. – Привез меня домой.

В подтверждение своих слов машу водителю, тот машет мне в ответ, и автобус уносится в ночь.

– Глазам не верю, – медленно выговаривает Лиззи, глядя вслед красной махине, исчезающей за углом. – Значит… значит, под конец все уладилось?

– Да. Да. Все… уладилось.

14

О’кей. Никому не говори. Никому не говори.

Не говори никому, что вчера вечером была на свидании с Джеком Харпером.

Ну, я, в общем, и не собираюсь. Однако, придя утром на работу, почти убеждена, что в любую минуту выболтаю все, сама того не желая.

А вдруг кто-то догадается? У меня на лице, должно быть, все написано. Все можно понять по моему виду. По одежде. По походке. Мне кажется, все во мне так и кричит: «Эй, угадайте, где я была прошлой ночью?»

– Привет, – говорит Кэролайн, когда я наливаю себе кофе. – Ты как?

Я вздрагиваю.

– Я… я… прекрасно. Провела спокойный вечер дома. Совсем… совсем одна… нет, с соседкой. Посмотрели по видео три фильма: «Красотка», «Ноттинг-Хилл» и «Сбежавшая невеста». Вдвоем. Больше никого не было.

– Правда? – Кэролайн немного озадачена. – Очень мило.

О боже, дело плохо. Все знают, как попадаются преступники. Чересчур много деталей, в которых они путаются!

Нет, нужно взять себя в руки. Никакой трескотни! Только односложные ответы.

– Привет, – здоровается Артемис, едва я сажусь за стол.