Ты умеешь хранить секреты?

– А в моей, значит, нет? – взрываюсь я, как ракета на взлете. – Воображаешь, что мои секреты менее важны, чем твои? Считаешь, мне не так больно, когда ты вещаешь о них по телевизору?! – Меня трясет. От бешенства. От разочарования. – Полагаю, это потому, что ты богат и влиятелен, а я… так кто я, Джек? Не помнишь? – Черт, опять эти слезы! Сентиментальная дура! – «Ничем не примечательная девушка»? «Обычная, ничем не примечательная девушка»?

Джек виновато морщится. Кажется, я попала не в бровь, а в глаз. Он закрывает глаза и молчит. Так долго, что, кажется, вообще никогда больше не заговорит.

– Я не собирался употреблять именно эти слова, – оправдывается он, качая головой. – Едва они слетели с языка, я понял, что отдал бы все, лишь бы взять их обратно. Дело в том, что я пытался создать портрет, в корне отличающийся от узнаваемого всеми образа… Эмма, даю слово, я не хотел…

– Еще раз спрашиваю тебя, – повторяю я, едва дыша. – Что ты делал в Шотландии?

Молчание. Встретившись с Джеком взглядом, я понимаю: он ничего не скажет. Хотя знает, как необходима мне его откровенность. Все бесполезно…

– Прекрасно, – говорю я дрогнувшим голосом, – прекрасно. Очевидно, я для тебя мало что значу. Так, забавная девчонка, скрасившая твой полет и сумевшая подать кое-какие идеи для развития бизнеса.

– Эмма…

– Видишь ли, Джек, у таких отношений нет будущего. Настоящие отношения предполагают взаимность. Равенство. И доверие. – Я сглатываю ком в горле. – Так почему бы тебе не найти кого-то из своего круга? Девушку, с которой ты почувствуешь потребность разделить свои драгоценные секреты? Ведь меня ты счел недостойной.

Не дожидаясь ответа, я резко поворачиваюсь и ухожу, топча счастливый вереск. Две предательские слезы скатываются по щекам.

До дома я добираюсь поздно вечером. На душе по-прежнему паршиво. Голова раскалывается, и все время хочется плакать.

Открываю дверь и застаю жаркий спор о защите животных в самом разгаре.

– Норкам нравится становиться шубами, – утверждает Джемайма, когда я вхожу в гостиную. Увидев меня, она забывает о норках и участливо спрашивает: – Эмма? Тебе плохо?

– Да.

Я опускаюсь на диван и закутываюсь в плед из шенили – Лиззи получила его от матери на Рождество.

– Я окончательно рассорилась с Джеком.

– С Джеком?

– Ты видела его?

– Он приехал… полагаю, чтобы извиниться.

Лиззи и Джемайма переглядываются.

– Что случилось? – спрашивает Лиззи, обхватывая колени. – Что он сказал?

Я несколько секунд молчу, пытаясь вспомнить поточнее, о чем шел разговор, но у меня в голове все смешалось.

– Он сказал… что не хотел меня использовать и что я постоянно в его мыслях. Пообещал уволить всякого, кто посмеет надо мной смеяться! – выпаливаю я с идиотским смешком.

– Правда? – радуется Лиззи. – Боже, это так роман… ой, простите. – Она смущенно кашляет и разводит руками.

– Еще сказал, будто ему очень жаль, что все так вышло, и что он вовсе не собирался нести весь этот бред по телевизору, а наш роман был… неважно. Он много чего наговорил. А в конце заявил… – Мне становится так обидно, что даже продолжать не хочется, но я все-таки говорю: – Что его секреты важнее моих!

В ответ слышу возмущенные возгласы.

– Нет! – восклицает Лиззи.

– Подонок! – вторит ей Джемайма. – Какие еще секреты?!

– Я спросила его насчет Шотландии. И еще, почему он сбежал со свидания. – Я встречаюсь глазами с Лиззи. – И обо всех тех вещах, о которых он вообще не желает говорить.

– И что он ответил? – оживляется Лиззи.

– Ничего, – шепчу я, сгорая от унижения, – отговорился, что все это слишком запутанно и деликатно.

– Запутанно и деликатно? – медленно повторяет Джемайма, зачарованно глядя на меня. – Так у Джека имеется какое-то запутанное деликатное дельце? А ты ничего нам не говорила! Эмма, но ведь это то, что нужно! Узнаешь правду – и раструбишь всему свету!

Я только молча моргаю. Ведь она права! Именно так и нужно поступить! Я смогу поквитаться с Джеком! Отплатить той же монетой! Пусть побудет в моей шкуре!

– Но я понятия не имею, о чем идет речь, – наконец выдавливаю я.

– Значит, нужно выяснить, – командует Джемайма. – Не так это и сложно. Самое главное – мы теперь знаем: он что-то скрывает.

– Да, тут определенно какая-то тайна, – задумчиво соглашается Лиззи. – Эти телефонные звонки, прерванное свидание, с которого он таинственно исчезает…

– Таинственно исчезает? – быстро переспрашивает Джемайма. – Куда? Он что-то сказал? Ты подслушивала?

– Нет, – шепчу я, слегка краснея. – Конечно, нет! Мне бы… я в жизни не стала бы подслушивать!

Джемайма пристально смотрит на меня:

– А вот этого не надо. В жизни не поверю! Ты наверняка что-то слышала. Колись, Эмма. Что именно?

Я мысленно возвращаюсь к тому вечеру. Скамейка в парке, розовый коктейль, ветерок, обдувающий лицо, тихо переговаривающиеся Джек и Свен…

– Да ничего особенного. Вроде бы понадобилось что-то перевести… насчет плана «Б» и чего-то крайне срочного…

– Что перевести? – настораживается Лиззи. – Деньги?

– Не знаю. И еще они сказали, что нужно лететь в Глазго.