Ты умрёшь завтра(СИ)

     А вести эти были, самые что ни на есть, тревожные. Колбасило страну, лихорадило, пучило и швыряло из крайности в крайность. Цветочки Горбачевской перестройки сбросили лепестки и обозначились горькими плодами. С политических и географических карт СССР исчезли названия многих городов, в прошлом остались Устинов, Брежнев, Куйбышев, Горький, Калинин, Оржоникидзе, Жданов… Вернули городам дореволюционные имена, перечеркнув тем самым авторитет большевиков и генсеков, отменив право на вечную им память. Дошло до немыслимого, выявили коррупцию в правящих партийных кругах! «Хлопковое дело» снесло головы верхушке КПСС Узбекистана. В Нагорном Карабахе, а затем и в Баку столкновения и побоища; «Народные фронты» Прибалтики требовали отсоединения от СССР; в Тбилиси армия разгоняла митинги; в Кузбассе, в Донбассе, в Коми и в Казахстане бастовали шахтеры… А тут еще братья по соц-лагерю в восточной Европе придумали под шумок отделаться от социализма, — Польша, Венгрия, Чехословакия спешно избавились от коммунистических правительств, рушилась Берлинская стена… Природа не выдержала столь мощных социальных встрясок, и ответила катастрофическим землетрясением в Армении, стихия унесла 26 000 человеческих жизней, около 700 000 граждан остались без крова. Ну и как же без русской расхлябанности и разгильдяйства, — взрыв газопровода Транссиба в Башкирии превратил в металлолом два пассажирских поезда — 575 человек не добрались до места назначения… А вот тысячелетие крещения Руси отметили помпезно и с размахом, отныне Партия не настаивала на атеизме, как на единственно верном учении… Крупные города, и в первую очередь обе столицы, обзавелись парочкой модных болезней. Первая — социальная, под названием рэкет, вторая физиологическая — СПИД.

     «Если дядя с дядей нежен, СПИД, ребята, неизбежен», — гласила народная мудрость, подразумевая, что гомосексуализм является главной причиной распространения страшной хвори, хотя в больницах заражали ею простой процедурой переливания крови, потому что банально не хватало шприцов, да и оборудования вообще.

     На Красную площадь, выявляя полную недееспособность ПВО советской армии, на своей Cessna 172B Skyhawk приземлился Матиас Руст. Безрассудного парня упрятали за решетку, министра обороны и командующего ПВО отправили в отставку, но кого это интересовало? «Армия обосралась», — заключил с горечью народ, потому что армия всегда была предметом гордости советского человека, а теперь выяснилось, что она того не заслуживает.

     Политбюро кричало о самофинансировании предприятий, прекрасно зная, что промышленность страны невероятно прожорлива в потреблении энергии, оборудование давно устарело и износилось, квалифицированных кадров практически нет, потому что их никто никогда не ценил, и они попросту спились, и, стало быть, продукция советских предприятий неконкурентоспособна. К тому же, в лавине хлынувших из Китая и Турции дешевых товаров, самофинансирование обречено на гибель. А что с сельским хозяйством?! Оно — черная дыра экономики, в которую можно бесконечно закачивать деньги, не получая никакой отдачи. Сельское хозяйство планомерно убивали 70 лет, подразумевая, что тяжелая промышленность все окупит, но этого не случилось, и случиться не могло. Сельское хозяйство существовало только как миф, как легенда об очередных свершениях Партии. Теперь же, очевидно, требовались еще 70 лет, чтобы вернуть его к жизни.

     89-ый обозначился продовольственным кризисом, теперь харчей не хватало не только в Красном, их не было нигде, с прилавков магазинов исчезли даже макароны, крупы и мыло, а сахар начали выдавать по талонам.

     Зато на голубых экранах появилась рабыня Изаура, и вся страна вечерами замирала у телевизоров, на полчаса забывая о задолженностях по зарплате, урчащих желудках и мрачных перспективах завтрашнего дня. Советский народ жаждал мимолетного отдохновения, а потому глотал бездарную игру второсортных актеров и надуманный сюжет, довольствуясь лоском сладкой жизни бразильских латифундий. На вершину хит-парадов взлетел «Ласковый май», еще более бездарный, чем сериал про несчастную рабыню. Примитивные мелодии, жиденько сдобренные убогим электронным звучанием, подростковый вокал, частенько не попадающий в ноты, и слезливые текстики про любовь, — а в результате переполненные стадионы, и плакаты с Юрой Шатуновым на всех углах. Вот он — Эльбрус советской культуры, вершина музыкальных вкусов Страны Советов. Горбачевская гласность, как скальпель, вскрыла разлагающееся подсознание советского населения, и оказалось, что народ не так уж и восхищается Достоевским и Чеховым, а Чайковскому предпочитает псевдотворчество дворовых мальчишек.