Ты умрёшь завтра(СИ)

     Винтокрылая машина опустилась на вертолетную площадку, и пятеро мужчин под надзором председателя горисполкома Поворотова переместили ящики с продовольствием в тележки и потащили их к складам. Аркадий Юрьевич же задержался, ему требовалось принять почту. Несколько солдат охраняли периметр посадочного поля, — мера безопасности при разгрузке вертолетов, принятая много лет назад. Аркадий Юрьевич торопился, он испытывал смутную тревогу, ему казалось, что кто-то пристально за ним наблюдает. Нагрузив тележку тюками газет и писем, он спешно покатил ее домой (делами почты Семыгин давно уже занимался дома). Вертолет поднялся, взял курс на юг и вскоре его рокот стих. К этому моменту Аркадий Юрьевич удалился от места разгрузки метров на пятьдесят, а затем услышал радостный вскрик одного из солдат:

     — Смотри-ка, гномы!..

     Может быть, солдат хотел добавить что-то еще, но в следующее мгновение тишину пронзил свист летящего копья, историк Семыгин резко оглянулся и увидел, как метательный снаряд вонзился солдату между ребер, заставив последнего сделать три шага назад и в недоумении уставиться на свою грудь. В следующее мгновение десяток копий поразили оставшихся воинов, никто из них не успел даже снять с предохранителя автомат. Тактика карликов основывалась на скрытности и внезапности, и тактика эта оказалась действенной.

     Аркадий Юрьевич, леденея от ужаса, бросил тележку, и кинулся к ближайшему укрытию, то есть к церкви, но путь отступления был отрезан, — дорогу ему перегородили пара десятков мрачных воинов-лилипутов. Казалось, они появлялись из-под земли, любой ящик, бочка, связка шпал или выбоина в грунте являлись для них идеальным укрытием, местом засады. Острия двух десятков пик целились Семыгину в грудь, глаза из-под низких капюшонов кололи враждебностью и холодом.

     «Как глупо», — подумал Аркадий Юрьевич, понимая, что жить ему осталось пару мгновений, но он ошибся.

     Землю накрыла огромная тень и карлики, вскинув к небу взоры, вдруг попадали, зарывшись лицами в землю, и закрыли руками головы. Не веря в свою удачу, и даже не пытаясь задуматься, чтобы стало причиной такого странного поведения низкорослых воинов, Аркадий Юрьевич припустил со всех ног, и несся так, как не бегал и в юности. Он бежал минут двадцать, краем сознания отмечая, что огромная тень плавно скользила по пустынным улицам, но не обращал на нее внимание. К концу своего забега он чувствовал, что от усталости вот-вот потеряет сознание. Кровь пульсировала в висках так, словно в голову били молотком, перед глазами плыли красные пятна, гудело в ушах, горячий воздух даже сквозь респиратор обжигал легкие, но Семыгин не позволял себе снизить темп. Только разглядев впереди будку гарнизоновского КПП, он перешел на шаг, а доковыляв до часового, споткнулся и свалился солдату под ноги. Часовой же гостя не замечал, — его затянутая в резину противогаза голова была задрана к небу. Аркадий Юрьевич попытался встать, но это оказалось ему не по силам, тогда он перевернулся на спину, посмотрел вверх, и понял, что стало причиной его спасения: в небе над городом величаво и где-то даже лениво, правильным треугольником, словно звено истребителей, раскинув огромные крылья, парили драконы.

     «Я сошел с ума», — заключил историк Семыгин и отключился.

     Полчаса спустя он обнаружил себя лежащим на койке в солдатском бараке с мокрой тряпкой на лбу. В висках все еще пульсировало, и в груди таилась тупая боль, но в целом Аркадий Юрьевич чувствовал себя сносно.

     «Стар я уже для таких марафонов», — сделал вывод Семыгин и побрел наружу.

     Дневальный указал ему, где искать офицеров и Аркадий Юрьевич направился к зданию штаба. Внутри он обнаружил старшего лейтенанта Катко и лейтенанта Могильного, с которыми давно состоял в знакомстве, так как неоднократно доставлял им почту. В отсутствие полковника Рубакова и замполита Котавасева, они, как самые старшие, управляли гарнизоном. Офицеры обсуждали тактику боевых действий на случай агрессии со стороны неопознанного, а потому вероятного, летающего противника.

     — Вряд ли такое чудище ДШК возьмет, — сказал лейтенант Могильный. — Тут бы надо «шилку»…

     — Ну и где мы эту «шилку» возьмем?.. — отозвался Катко и перевел взгляд на вошедшего Семыгина. — О! А вот и Аркадий Юрьевич. Пришли в себя? Не тот у вас возраст, дорогой мой товарищ, чтобы так активно спортом заниматься. Могло и сердечко того… остановиться. Чего вы драпали то так? Чудишь перепугались? Так они вроде никого не трогают.

     Но историка Семыгина в данный момент беспокоили не драконы, а карлики, поэтому он сжато поведал офицерам историю убийства солдат, произошедшего совсем недавно на вертолетном поле.

     — Мать честная! — поразился лейтенант Могильный и вскочил из-за стола. — А я то думаю, куда эти лоботрясы подевались! Вертушку то час назад разгрузили!

     — Так, спокойно! — осадил его Катко. — Аркадий Юрьевич, вы уверены? Зачем им убивать советских солдат?