Ты умрёшь завтра(СИ)

     Прибыв в город и окинув взором свои владения, отец Сергий заплакал. Зеленый крест на погнутом шпиле, осипший колокол, сквозные щели с кулак шириной в стенах колокольни, прогнившие полы, оскопленные окна и плесень на ликах святых. Сердце батюшки страдало и жаждало восстановить храм Господен, а то и вовсе превратить его в жемчужину зауральской православной церкви. Но ремонт и тем более реставрация требовали денежных средств, которых ни у отца Сергия, ни у Тобольской епархии не было. Проблему нужно было как-то решать, а поскольку в Красном все дороги вели к заводу, то и отец Сергий отправился туда. Целый год он обивал пороги заводского начальства, пока тому не надоело прятаться от настырного батюшки. В конечном итоге директор завода Огрехин осознал, что упрямый поп не отстанет, и единственный способ от него избавиться – это решить его проблему. Огрехин от души поматерился (куда ж без этого?), но, в конце концов, командировал отцу Сергию бригаду строителей. Под пристальным взором иерея, рабочие избавили бронзовый крест от патины, выровняли шпиль, сняли гнилые полы и залили бетон, в стенах колокольни замазали щели, а саму колокольню стянули железными обручами, застеклили окна, обработали внутренние помещения химикатами, чтобы убить грибок и муравьев, побелили стены, а купола покрасили зеленой краской, потому что другой не было, и даже заварили трещину в колоколе, от чего его тональность понизилось на пять с половиной тонов. Конечно, ремонт требовался куда более глубокий, но батюшка и так был счастлив, и приступил к служению в надежде, что со временем получит от начальства деньги, необходимые для полной реставрации.

     За последующие пятнадцать лет Тобольская епархия прислала отцу Сергию одну икону, два церковных календаря, сорок медных крестиков, бочку ладана, вагон свечей, тележку писаний православных святых и сотни заверений в том, что силою веры церковь и дальше будет стоять, как она простояла до этого два столетия. К тому времени и сам отец Сергий растратил свой пыл и надежду сделать из церкви памятник архитектуры, да и вера его заметно пошатнулась. Не то, чтобы она исчезла полностью, но как-то притихла, спряталась в потаенном чуланчике души и не подавала признаков жизни. Первые лет восемь иерей Сергий ходил по улицам города и призывал горожан не гнушаться Храма Господнего, но приходить на службу, дабы очиститься душой и обрести счастие. Вообще-то, активная агитация населения для православной церкви не характерна, это же не какое-нибудь там католичество с его агрессивным миссионерством, но выбирать отцу Сергию не приходилось, потому что паства его была до смешного скудна, а многие горожане даже не подозревали, что церковь функционирует, принимая треск заваренного колокола за производственный шума завода. А потому отец Сергий полагал, что в такой непростой ситуации можно отойти от традиций, то есть самому идти в народ, не дожидаясь, когда народ одумается и придет к нему. Но жители Красного смотрели на батюшку с сожалением, как на юродивого, потому что были атеистами, и знали, что Бога нет, а религия из врожденной вредности пудрит народу мозг. Так что к моменту рождения Никодима паства отца Сергия насчитывала пару десятков старушек, и только одну женщину средних лет Староверцеву Марию Серафимовну. Ну и еще горожане приводили иногда крестить детей, но было понятно, что делают они это из любопытства, чтобы внести в жизнь толику разнообразия, а вовсе не потому, что их души тянулись к Господнему свету. Одним словом, церковь краснела и дряхлела, а отец Сергий все глубже постигал великую христианскую добродетель — смирение.