"Ты уволен!" (СИ)

Я тупо покачала головой. Мистер Фербратер говорил, как уксусом поливал мои мозги, плавя и обжигая извилины абсурдностью того, что он говорил.

- Я никогда не лез в их отношения с миссис Стайлс, но в самую страшную ночь для Гарри, да и для меня, ведь я знал его мать и был знаком с ее родителями, когда она сама еще была подростком, мистер Хоран был с ним. Это случилось… Дай Боже вспомнить… Шесть лет назад. Кажется, в середине апреля. Гарри привезли в больницу. Он был дома один, когда у него начался приступ. По рассказам Гарри, ему казалось, что сердце сейчас выпрыгнет и покатится по полу, - мистер Фербратер шмыгнул носом, - он дозвонился до скорой и потерял сознание. В ту ночь ему сделали опасную операцию и строго-настрого запретили волноваться или переживать хоть что-то. Но вы сами знаете…. Подростки, желание влюбляться, переживание отказов или слишком романтических свиданий… Мистер Хоран примчался в ту ночь и до утра просидел у постели Гарри. Он… Он переживал за него всегда как за родного.

Мистер Фербратер умолк, давая мне время справиться с тем, что душило меня. Тошнота подступала к самому горлу, липкий страх пронизал меня до самого основания, а во рту пересохло так, как будто я не пила целую вечность. Руки, вытянутые на коленях, подергивались, пальцы побелели в тон белому лаку на ногтях.

- Как за родного? – сил у меня оставалось только чтобы механически повторять нищенские обрывки фраз.

Мистер Фербратер еще сильнее сжал мое плечо.

- Простите, мисс, что я вот так появился и обрушил на Вас столько информации. Но и Вы меня поймите. Четыре месяца назад Гарри появился на пороге клиники, в которой несколько лет назад провел полгода, где над ним соблюдался строгий контроль, и как переступил порог, упал в обморок. Обычно обмороки при кардиомиопатии длятся не долго. Пару минут, чтобы сердце успело сбросить лишний груз волнений и начать стучать в более или менее привычном для организма ритме. Тогда Гарри пролежал в обмороке почти целые сутки. Я не мог отпустить его. Спустя какое-то время обмороки стали повторяться и по длительности доходили до целых суток. Мы переправили Гарри в кардиологический центр в Чикаго, но… Долгое время его не стали там держать. Обычно там находятся те, у кого только ранние этапы заболевания. Сердце Гарри уже давно находится в критическом положении и его вернули в мою клинику.

Гарри… Смог бы прожить еще несколько лет, - мистер Фербратер достал из кармана носовой платок, прижал к покрасневшим глазам, - если бы он соблюдал все мои предписания. Никаких волнений и сердечных переживаний. Но ведь Вы его знаете… Не желая примириться со своим недугом, он начал вести жизнь обычного молодого юноши. «Пусть недолго, но поживу, как все нормальные люди!», - смеясь, говорил он мне. Вот и пожил… Мисс, Кристина, - мистер Фербратер взял мои руки в свои горячие ладони и болезненно сжал, - Вы одна можете его спасти. В последний месяц Гарри подрывает свое здоровье своими же собственными руками. Я просил его никогда не влюбляться, уберечь себя от этого разрушающего свойства, которое истощило стенку его сердца… И все эти волнения, испытанные в связи с объектом любви, просто заставляли его сердце биться в миллион раз сильнее, что он не мог выдержать. Он меня не послушал. Он проводит без сознании почти все время. Ему осталось жить совсем немного. Неделя, пара дней… Никто не знает в точности. Он отправил меня за Вами, чтобы перед смертью,- это слово как нож, рассекло воздух, а я задохнулась в припадке ужаса, - чтобы успеть сказать Вам что-то важное. Он сказал мне, что если я не привезу Вас к нему, он умрет еще быстрее. Он места себе не находит, мисс. Видели бы вы его! Питается только через капельницу, бледен, как смерть, потерял в весе. И эти постоянные обмороки, головокружения. Он не может подняться по лестнице, чтобы не начать задыхаться. У него ужасные хрипы, он словно совсем выпустил из себя жизнь. Любовь, которая действует на других людей исцеляюще, высосала из него все силы. Для людей с больным сердцем любовь – самая страшная зараза, подрывающая остатки былого здоровья прямо-таки на корню. И я прошу Вас, мисс, я Вас умоляю! Я знаю, что между Вами и Гарри был какой-то конфликт, Вы расстались не очень хорошо, но не вините его. Он болен. Он смертельно болен, и последние семь лет он жил с этим осознанием, что ему жить осталось меньше, чем другим. Пожалуйста, отмените все дела, и поедемте со мной в клинику. Я боюсь, что если Вы не поторопитесь, то мы… Мы не успеем, - не давая мне что-либо сказать, хотя в груди клокотали вместо слов бессвязные сгустки крови, которые то приливали к моему лицу, вызывая жар, то отливали совсем, что я чувствовала а на своем лбу мертвенную холодность, - поезд отправится сегодня вечером, в 19. 45. У нас еще есть два часа. Пожалуйста, если он Вас когда-то и обидел, простите его, потому что не все успевают простить кого-то при жизни.