Ты ворвалась в мою жизнь непрошено… Всё, возможно, будет не так, уж, и плохо!

Сначала ему было забавно выводить подруг на чистую воду, потом появилась брезгливость по отношению к их методам достижения вожделенного обручального кольца, потому и вырвалась у него фраза в кабинете Веры Семёновны о честности всех женщин. А после её ответа Антон перебрал всех своих последних подруг, и очередной раз понял, как же она права! Они все были слеплены из одного теста: и по возрасту – от 25 до 28 (с младшими уж совсем было не интересно общаться – надо же было хоть о чём-то с ними говорить помимо занятий сексом, а старше-то и не было в той среде, где он выбирал очередную подружку, поскольку к этому возрасту все стремились уже выйти замуж), и по внешности – высокие стройные женщины-вамп с длинными каштановыми волосами и жгучими карими глазами. Все они к тому же были моделями, поскольку его швейный бизнес шёл в связке с модельным бизнесом его знакомого ещё по Московскому индустриальному техникуму Вальки Юлдашкину, так что знакомства мало того, что отвечали его вкусам, так за ними ещё и ходить далеко не надо было.

Когда же Антон сам себе положительно ответил на вопрос Веры Семёновны – хочет ли о н ребёнка? – его поиски подходящей жены и будущей матери начались в противоположном от модельного бизнеса направлении. Поскольку тусовочная среда была ничем не лучше, чем модельная, и куда двигаться дальше он не знал, то ему пришла в голову идея обратить взор на девушек с собственной фабрики. По тем критериям, которые он выделил для себя определяющими, всё вроде должно было получиться: девушка должна быть из провинции, попроще, чтобы замуж за него выходила с благодарностью за предоставленную возможность, опять же и со здоровьем у провинциалок дела обстояли получше, чем у москвичек, отравленных выхлопными газами многомиллионной столицы. Зачатки интеллекта и кругозора (или хотя бы любопытства, выходящего за рамки шопинга), приветствовались, поскольку совсем уж с дурой находиться рядом было скучно. Внешность должна быть самая обыкновенная, ничем не примечательная, и уж конечно, не яркая. Вот только с возрастом пришлось остановиться на том же диапазоне, поскольку по совокупности различных факторов возраст от 25 до 30 оказался самым репродуктивным…

Антон отодвинул от себя кучку документов замужних дам и углубился в документы незамужних без детей, оставив третью пачку с детьми в качестве резерва. И не так страшен оказался чёрт, как его малюют. После просмотра первой пачки, претенденток всего-то осталось трое. Антон Владимирович вызвал их по одной к себе в кабинет и к концу рабочего дня понял, что придётся пересматривать и третью пачку, где были матери-одиночки.

Одна тряслась от страха как осиновый лист и не могла толком связать двух слов. У второй такой алчностью загорелись глаза, и она высыпала на Антона Владимировича такую хвалебную песнь о себе, любимой, и кучу сплетен о своих подругах и начальнице, что ему стало противно. Третья ему в принципе понравилась, пока к концу разговора он не сообразил, что она уже вовсю кокетничает с ним, строя глазки и как бы нечаянно облизывая свои пухленькие губки.

Из третьей кипы документов Антон Владимирович выбрал двух женщин с дочками, так как сына-наследника желал своего собственного, а не приёмного. Первая претендентка ему понравилась, в ней чувствовался характер, на вопросы отвечала чётко, только суховато как-то, да и внешность у неё была вся какая-то угловатая, но держалась уверенно, а на лицо же он решил не обращать внимания, так к чему придирки? Только когда он подошёл к вопросам о семье: планирует ли она в ближайшее время выходить замуж? рожать ещё детей? – женщина проявила не просто сухость, а прямо-таки агрессивность, сказав, что «козлов» с неё достаточно и вешать на себя дополнительную «обузу» она больше не собирается, так что он может быть спокоен – все силы она будет отдавать работе. Чувствовать себя очередным «козлом», а о собственном сыне думать, как об обузе, совсем не хотелось.

Разговор с последней претенденткой Антон Владимирович отложил на завтра, решив предварительно переговорить с её начальницей – главбухом Зоей Алексеевной. Во-первых, он устал от этих разговоров так, как будто вернулись те времена, когда он по ночам разгружал вагоны на сортировочной станции, чтобы не тянуть деньги на карманные расходы с родителей. А во-вторых, он вспомнил, что она что-то там рассказывала год назад, когда уговаривала взять девушку с ребёнком и без солидного опыта на ответственную должность бухгалтера-экономиста, то ли как о своей землячке, то ли даже дальней родственнице. Может, переговорив с главбухом, ему и не придётся ещё раз проходить через эти выматывающие разговоры? Но тогда надо будет придумывать какой-то другой план появления наследника…

3

– Зоя Алексеевна, напомните мне, что Вы там мне рассказывали, когда принимали на работу Анастасию Голубкину?