Ты ворвалась в мою жизнь непрошено… Всё, возможно, будет не так, уж, и плохо!

– И о чём идёт речь во второй части завещания? – спросил после продолжительной паузы Алексей Александрович, во время которой пытался переварить коварство сестры и предательство нотариуса.

– А говорится там, Алексей Александрович, о трастовом фонде, который создал Ваш отец на имя Антона Александровича Бахрушина под доверительным управлением его матери Олеси Глебовны Бахрушиной до его совершеннолетия. И о ежемесячном отчислении процентов с прибыли от работы этого фонда на открытый им счёт на имя жены. Я так понимаю, что Ваш отец предполагал, что вы с сестрой не захотите делиться той частью его наследства, о которой знали, и побеспокоился о будущем жены и сына, не изменяя первого завещания. Только он не предполагал, что Ваша сестра решит скрыть вторую часть завещания и от Вас, и от Олеси.

– Не понимаю, зачем Вика это сделала. Ведь мы, насколько я предполагаю, никоим образом не можем претендовать на деньги этого трастового фонда.

– Конечно, не можете. Но, если признать вторую часть завещания, то тогда по-другому будет звучать и первая. Речь идёт о богатой коллекции картин Вашего отца. По завещанию они являются наследством по мужской линии Бахрушиных и сейчас принадлежат Вам. Но у Вас нет сыновей, только дочки, а у вашей сестры сын и дочь. Насколько я знаю, сын Виктории Александровны носит фамилию Бахрушин, а не отцовскую. И она, видимо, посчитала, что полная коллекция, которая достанется её сыну после Вашей смерти, гораздо лучше, чем половина, если её делить с сыном Олеси. А, если ещё и у Вас, вдруг, родится сын, то её сыну вообще может достаться только треть. Вот такая арифметика… Вы ведь пришли ко мне с этим разговором один, без сестры, не случайно?

– Это не играет никакого значения. Я могу Вам пообещать, что мы с сестрой выполним все условия обеих частей завещания отца. Но как быть с фамилией Антона? Под какой фамилией он будет после усыновления?

– Мы посоветуемся с женой. Она ещё не знает о существовании второй части завещания, и я не знаю, как она к ней отнесётся. Ведь из денег, выделенных ей по договору, она себе не взяла ни копейки, всё положила на имя Антона. Пять лет билась сама. Единственное, что я могу Вам пообещать, это постараться убедить её дать сыну двойную фамилию: Бахрушин-Стахов. Если вас с сестрой это устроит.

– Я переговорю с Викой.

– И я Вам настоятельно советую сменить нотариуса, – напоследок сказал Кирилл, пожимая на прощание руку Алексею Александровичу.

– Это – в первую очередь! И ещё: Вы разрешите нашим детям общаться с Антоном?

– Думаю, что против этого никто возражать не будет.

23. Август

Восьмилетний день рождения Антона Бахрушина-Стахова отмечали в загородном доме семьи. Погода стояла чудесная. Друзьями из школы Антон так и не обзавёлся. Они с Катенькой в классе держались только друг друга (фамилия у неё, кстати, тоже теперь была двойная: Дружникова-Стахова, в память о Вареньке). Олеся по этому поводу не переживала. С сентября им предстояло ходить в новую школу, вот пусть там и обрастают друзьями. А клоунов и артистов и в загородный дом можно притащить, были бы деньги.

Но была ещё одна причина, по которой Антошкин праздник отмечали в узком семейном кругу. Алексей Александрович должен был приехать с женой, детьми и племянниками. Отношения с Викой пока не наладились, но своих детей с братом она отпустила.

Антошке было всего три года, когда он перестал видеться с двоюродными сёстрами и братом, но контакт быстро наладился. Особенно с сёстрами. Они все были значительно старше его, но артисты сразу закрутили всех в игры, и всё покатилось как-то само собой.

Конфликт возник только ближе к вечеру: Антошка и Сашка, сын Вики, не поделили… Катеньку. Антон хоть и был на целых два года младше двоюродного брата, ни в чём ему не уступил. Кирилл весь праздник угорал над тем, как семилетняя пичужка крутит двумя пацанами, и поневоле думал: а что же будет дальше, когда она подрастёт и в полную меру осознает силу своего женского естества? «Надо будет отдать Антошку на какие-нибудь единоборства», – подумал он с заботой…

Кирилл и Олеся старались всегда вдвоём укладывать детей спать.

– Мам, пап, спокойной ночи! – пожелал Антон.

И это было в первый раз, когда Кирилла кто-то назвал папой.

– Спокойной ночи, папочка! Спокойной ночи, мамочка! – произнесла тихо Катенька.

И это было счастье!

24

Кирилл, всё-таки, вспомнил свои юношеские стихи. Он и сам понимал, что звучат они корявенько, но всё равно прочёл их Олесе.

Ты ворвалась в мою жизнь непрошено,

О моей беде не скорбя,

Ты, конечно, очень хорошая,

Если я полюбил тебя.

Ясноокая, голубоглазая,

Жизнерадостна и резва.

Я о том никому не рассказывал,

Что пропала моя голова.

Как найти тебя, между прочими?

Где ты ходишь в нашем краю?

Рад, что встретил тебя воочию.

Я во всём тебя узнаю: