Ты все ближе

Я постаралась как можно отчетливее вспомнить день, когда ушла от Тома. Чтобы не отвлекаться на сообщения, я тогда отключила звук.

— Я проверяла телефон, пока ждала Тома. Никаких сообщений не было.

— Дело в том, — пояснил Гарри, — что если он увидел письмо раньше тебя и удалил, то уведомление в телефоне исчезло. Он ведь мог так сделать?

— Тогда бы он знал, что я от него ухожу.

Не успев договорить фразу, я поняла, что так оно и было. Все встало на свои места. Я поняла, почему Том не орал на меня, не скандалил. И даже не спрашивал, есть ли у меня другой. Он знал. И как только я ушла, начали происходить всякие необъяснимые вещи.

Я вновь стала прокручивать в памяти наш разговор с Томом.

— Меня поразило, что он не спросил, из-за чего я ухожу.

— А что он думал по этому поводу?

— Я просто сказала ему правду: что чувствую себя несчастной. Он знал, что мне с ним плохо. Я ему сто раз говорила.

— Он не удивился?

— В том-то и дело, что нет. Я думала: просто он знает, что я несчастлива. А после моего ухода он был со мной ужасно милым, добрым, внимательным. Я считала, что он усвоил урок. Что он скучает по мне.

Я так обрадовалась возможности вырваться из клетки, что реакция Тома не показалась мне странной. А добравшись до гостиницы, я думала только о Гарри. Теперь я вспомнила, что перед выходом из дома видела свой планшет у мужа в портфеле. Он торчал, как красный флажок, предупреждающий об опасности, а я не обратила внимания.

И вдруг я поняла еще одну вещь. Если Том читал мои письма, он знал, куда я пыталась устроиться на работу. Меня передернуло. И мог видеть контракт на аренду квартиры. Он знал, где я живу, где работаю.

Я посмотрела на Гарри. Захотелось рассказать ему обо всем, что случилось после моего ухода из дома. Мне нужна была его помощь. Но как теперь ему доверять?

Я верила, что он мне написал. Я понимала, почему он остался с Эммой.

И все-таки он меня предал. Я в нем ошиблась.

Глава 61

Руби

На следующий день я проснулась в начале седьмого. Утреннее солнце заливало комнату теплым мягким светом. Я зажмурилась, не готовая начать новый день. С вечера я забылась тяжелым сном и всю ночь пролежала в одном положении. Мышцы затекли, но шевельнуться было лень. Я лежала на краю кровати, и на мгновение мне показалось, что рядом со мной кто-то есть. В полусне я подумала о Гарри и вспомнила, как спала в его объятиях в Париже. Мне никогда так хорошо не спалось. Я подвинулась на несколько сантиметров к середине кровати, отчаянно желая, чтобы он оказался рядом, и натолкнулась на преграду. Я вскочила и распахнула глаза. Мне в спину упирались подушки с другой стороны кровати, которые сползли вниз.

В бледном утреннем свете я увидела закрытую дверь спальни, которую с вечера подперла стулом. Мне было страшно засыпать в этой квартире, несмотря на недавно поставленный засов. Я на цыпочках вышла из комнаты и выглянула в коридор. Дверь в квартиру тоже была укреплена стулом. Вечером я сделала все, чтобы никто не мог войти, не разбудив меня. Теперь я чувствовала себя параноиком.

Порадовавшись, что не надо идти на работу, я сварила кофе и вернулась в постель. Смакуя ароматный напиток, я думала о Гарри. Интересно, он тоже сейчас пьет кофе? И наверняка думает обо мне, чувствуя себя виноватым: он не дал мне знать, что решил остаться с Эммой. Впрочем, при виде ее растущего животика сожаления Гарри будут недолгими. В отличие от моих.

Я потянулась за телефоном и вновь загрузила Инстаграм, чтобы посмотреть профиль Эммы. В прошлом году они переделывали кухню, и она выставила снимки до и после — кухонный стол стоял у окна. Наверное, Гарри сидит сейчас за этим столом, любуясь садом. Угрызения совести не испортили ему аппетит. Он ест тост и пьет кофе из френч-пресса.

Я прокручивала фотографии, пока не захотелось плакать, затем пришла в чувство, вновь удалила приложение и поклялась, что никогда больше его не установлю. У меня уже зависимость. Надо прекращать.

После завтрака я поняла, что не могу больше сидеть в квартире. Я не чувствовала себя в безопасности. Яркое солнце на безоблачном небе обещало долгий жаркий день. Я решила пройтись вдоль реки. С утра там было довольно пустынно. Навстречу изредка попадались собачники со своими питомцами. Я шла и шла, опустив голову.

Я должна была догадаться, что Гарри постарался бы предупредить меня об изменившихся обстоятельствах. Он не мог просто взять и не прийти. Я мысленно спросила у себя, люблю ли его до сих пор, и поняла, что люблю. Затем вспомнила его слова перед уходом из кафе.

— Пусть это продолжалось недолго, — сказал он, сжав мою руку; мы оба знали, что это наша последняя встреча. — Пусть это продолжалось недолго, Руби, но значило для меня это очень много. Ты была для меня самым главным человеком на свете.