Ты все ближе

Я, как последняя дура, повернулась к нему, поцеловала и отдалась его ласкам, как будто он представлял собой нечто особенное. Бог весть какую драгоценность. Обрадовавшись его возвращению, я не подумала о том, что разбитая вещь никогда не станет прежней, как ни старайся ее склеить. Все равно сохранятся трещины, которые со временем будут углубляться и расползаться по поверхности.

Я сидела в гостиной и ждала, когда он вернется с работы. Тяжелый выдался день. После встречи с Руби я прямо из машины позвонила сестре. Джейн приехала ко мне, и я ей все выложила. Почти все. Она поморщилась, когда я рассказала о романе Гарри с Руби. Меня позабавила ее реакция, когда я призналась, что переспала с Томом. Я не стала ей говорить, что Руби могла в последнюю минуту спасти Тома. Я и сама не понимала, что думаю по этому поводу. Теперь Джейн ждала меня у себя дома. Я пообещала не задерживаться.

Машина была набита чемоданами. Мы запихнули туда все, что могло понадобиться: одежду, обувь, фен, костюм для йоги, книги по беременности, мой любимый блендер, чтобы делать смузи из пророщенной пшеницы. Положительный тест на беременность. Результаты ДНК-теста я уничтожила: они больше не нужны.

Я открыла новый банковский счет и перевела на него половину наших сбережений. Я не собиралась рисковать. Сложила в папку бумаги: свидетельство о рождении, свидетельство о браке, документы на ипотеку, страховку, паспорт. Все, что нужно женщине, которая решила уйти от мужа.

Машина Гарри свернула на подъездную дорожку. Я замерла. Повернулся ключ в замке.

— Привет! — крикнул Гарри.

Последовала пауза. Он удивился, почему я не ответила. Открыл дверь в гостиную и увидел, что я сижу на диване у окна.

— Эмма! — Он вошел в комнату и опустился возле меня на колени. — Что с тобой, любимая?

У меня защипало в глазах. В его голосе звучало искреннее беспокойство. Я вгляделась в его лицо — лицо человека, с которым собиралась прожить всю жизнь. Я верила ему каждой клеточкой.

— С ребенком все хорошо? — спросил он.

И я поняла: если бы не ребенок, его бы здесь не было. Он был бы сейчас с другой женщиной, планируя завести детей с ней. А я бы сидела одна, и ему было бы плевать. Я поняла, чего стою в его глазах.

— Понимаешь, Гарри… — Говорить было трудно, в горле пересохло. Я взяла приготовленный заранее стакан и сделала глоток воды. — Понимаешь, Гарри, меня не устраивает такая жизнь.

Глава 74

Руби

В свой дом я вернулась только после похорон, когда все разошлись с поминок. Я не ездила туда со дня смерти Тома: все это время жила в квартире. Как ни странно, там больше не случалось ничего такого, что могло бы меня напугать. Сначала в дом никого не пускали — полицейские забрали ключи, а потом я сама не могла решиться. Не подозревала, что настолько суеверна. Только после кремации я смогла поверить, что он действительно умер.

Из отеля, где проходили поминки, я уехала последней. Народу пришло много, и после общения с таким количеством знакомых и незнакомых людей я валилась с ног от усталости. Приехал брат Тома с женой, они вели себя доброжелательно, хотя явно не знали, о чем со мной говорить. Интересно, что сказал им Том, когда я ушла. С тех пор мы не общались, и я думала, что никогда больше их не увижу. Они побеседовали с Джошем и с какими-то дальними родственниками, но пробыли недолго, потому что собирались после обеда возвращаться в Шотландию. Они пригласили Джоша в гости в начале сентября, и это меня обрадовало. Пришли ближайшие соседи и несколько человек с работы, которые пели ему такие дифирамбы, словно он погиб как истинный мученик, защищая свои убеждения. Наверное, в какой-то степени это правда.

Пришла бывшая жена Тома Белинда со своим мужем Мартином; ее глаза, как и мои, были сухи. А Джош плакал, и у меня разрывалось сердце, когда парень ходил от стола к столу и говорил об отце. Меня он избегал: не то боялся сорваться, не то догадался, что я не слишком горюю. Я не говорила с ним о смерти Тома; я позвонила Белинде в тот день, когда это произошло, а она рассказала ему. Она позвонила через несколько дней, чтобы узнать, как я себя чувствую, и сказала, что Джош очень тяжело переживает случившееся.

Похороны Тома показали, как мало у меня друзей. С годами все куда-то подевались. Том их терпеть не мог, особенно тех, кто хотел общаться со мной без него. Стоило кому-то мне позвонить, он начинал дуться и говорил, что друзья — это прекрасно, но конкретно этот человек просто невыносим. Как только мы с Томом начали встречаться, моя лучшая подруга университетских дней, Крис, заметила, что Том стремится оградить меня ото всех. Я не поверила, а через какое-то время она тоже исчезла с моего горизонта. Возможно, теперь я наберусь мужества написать ей, что она была права.