Ты забыла свое крыло

— М-м-м! — промычала она, когда мы еще не разомкнули объятия. Наконец разомкнули. — Ты не изменился.

— И ты!

Оглядели друг друга. Холеная, подтянутая. Сняла очки. Глаза ее — серые, с коричневым ободком — были, как и тогда, с какой-то дымкой задумчивости... сулящей черт знает что!

Мы сели. И тут вдруг молодые симпатичные официанты в фирменных длинных фартуках, окружившие нас, зааплодировали.

— Чего это они? — Я слегка растерялся.

— Поздравляют нас.

Я чуть было не брякнул: «С чем?»

— Просто знают меня, — сказала она, но не объяснила.

— Что будем заказывать, Алена Дмитриевна? — подошел рыжий, с аккуратной бородкой официант.

— Вино.

— Ваше любимое, как всегда?

Алена кивнула.

— Слушаюсь! — Официант отошел.

— Э-э-э... Сбегаю домой. Мало взял денег — спешил...

— Не парься! — Ласково положила свою руку на мою... рука, увы, далеко не детская. Но ногти — люкс. Возбуждают.

— С какой это стати? — Я все же встал.

— С такой! Садись. Ресторан этот, на минуточку, моему сыну принадлежит... Как и вся эта сеть. Отличный парень, кстати — я вас познакомлю.

— А... когда родился?

— Тогда. Но не от тебя — не дергайся.

Спросить «Ты уверена?» Но уверен ли я, что хочу это знать? Как-то слишком сильно это все... для легкого завтрака!

Сердце стучит — ухом слышно. Не замечал такого давно.

— А... Муж? — Я ловко, как мне показалось, разговор повернул. — Он, помню, на Полиграфмаше работал?

— Помнишь? — удивилась она. — Там и остался. Правда, хозяином. Хватило ума! — Тут я почуял легкую ее снисходительность. — Печатал... всякое.

Я жадно отметил букву «Л», в конце глагола. Развелись? Или?..

— ...Погиб. Слишком много печатал. Я говорила ему: «Делись!»

Помолчали.

— А ты?

Молча положила на стол смартфон, стала пальчиком гонять по экрану роскошнейшие пейзажи.

— Отдых?

— Работа.

— Отлично.

— Совладелица медицинской компании... Медицинский туризм. Вожу всяких крутых. И не только...

— Не только крутых?

— Нет. Только крутых. Но не только вожу. И тут помогаю...

— Я, к счастью, здоров.

— Я вижу. Медицинский я все же закончила. Несмотря на...

— ...несмотря на все мои усилия, хочешь сказать? — вставил я.

— Да! — Она засмеялась.

Принесли вино.

— Монтепульчано любишь?

— Я люблю всё!

— Да-a. Помню это твое...

Официант налил по чуть-чуть, и мы чокнулись.

— Все! — проговорила она. — Расслабься. Я не для того тебя позвала, чтобы мучить проблемами. Хватит, помучились уже... когда были идиотами. Давай теперь наслаждаться. Чтобы время хорошо провести! — выпила.

— ...Сколько? — прежде чем выпить самому, все же уточнил я.

— Ты, как всегда, предусмотрителен... А сколько захотим!

— Пр-равильно!

Мы поцеловались. Официант, тактично улыбаясь, стоял в стороне.

— И когда начнем? — спросил я, утирая губы.

— Да прямо сейчас!

Я поглядел через улицу на мой дом.

— Ну что? Перейдем Рубикон?

— Но только по переходу!

Она подняла палец. Неслабое кольцо!

— А эти? — я кивнул назад.

— Они прекрасно понимают, что, если вдруг сглупят и позвонят Мите, будут уволены!

Рядом с аркою был спуск в подвальчик.

— Представляешь! — радостно говорил я (одурел от счастья!). — Недавно прямо тут, в духе времени, завели стриптиз! Вечером прямо вот тут девки стоят. И если бы только тут! На всех углах стоя, хватают — и волокут! Особенно если идешь усталый или выпимши, трудно отбиваться!

— Но ты, надеюсь, отбивался?

— А то!.. Еще потом ко мне в гости придут! Глупо как-то.

— А сейчас умно?

— А сейчас умно!

Мы вошли в арку и страстно поцеловались.

— Вот, — от волнения я нес что попало, — видишь, изогнутая арка. Говорят, чтобы не было сквозняка! А вот эта арочка сбоку — углубление для карет!

— Я знаю! — проговорила она. — Я сюда уже заходила несколько раз.

— Ради меня?

— Не только, увы! Есть тут у меня... бизнес один. И случайно увидела тебя. Но в тот раз — не могла.

— ...Какой бизнес?

— Нафиг его!

Повернувшись, она снова прижалась.

— Погоди... — отстранившись, произнесла она. — Дойти все-таки надо бы!

И мы дошли.

Через полчаса я вынырнул из блаженства.

— Ну... — проговорил я, — ты стала даже лучше, чем была!

— Растем! — приподнявшись на локоть, проговорила она.

— А помнишь молодежный туризм? Как при въезде в Венгрию ...дцать лет тому назад нас Львовский райком партии прессовал?

— Конечно! — улыбнулась она. — А помнишь, как мы в Будапеште, в горячем бассейне... в тумане?

— Совсем были не в себе! — сказал я.

— Ну, не совсем...

— Безумие!

— И холодный расчет! — Она улыбнулась.

— Слушай! — спросил я. — А ты вообще кто?

— Я? — Она подняла свою слегка растрепанную голову, глянула в зеркало напротив. — Твоя первая и, надеюсь, последняя любовь!

Встала, пошла по комнате.

— Ты прямо... реклама. Но чего?

— Здоровья. Вот так!

— А что у тебя в моем доме за гешефт?

— М-м-м... Коммерческая тайна! Нельзя! — чмокнула. — Международный проект!

— Надеюсь, связанный со мной?

— Надеюсь, да! И если он проканает... Многие поблагодарят нас!

— И я, надеюсь, тоже?

— Ты будешь в числе тех, кого поблагодарят. Ты чего-нибудь хочешь от жизни?

— Ммм... Ну разве что, — решил вдруг поделиться, — наверху кто-то постоянно топает! Может быть, одна... Но — всегда. Нельзя ли чудо совершить — чтобы прекратить это?