Ты забыла свое крыло

А в нынешнем замусоренном состоянии пересечь ее, я думаю, легко. Может быть, даже по поверхности, судя по густоте воды. Тем более что я не в теле, дух один! Так что переход будет скорее символический. Здоровый дух, однако без здорового тела, увы! Но это восстановимо, наверно. Ну что, вперед? Точнее, назад?

Тело, как ни странно, чувствовалось — сразу по пояс ушел. Говорят, и отрезанная нога чувствуется, но чтобы так — сразу все тело? И нога (воображаемая?) сразу же в ил ушла, и вонючие пузыри забулькали на поверхности.

Тоже воображаемые? Вряд ли, судя по вони. В общем, переход Суворова через Обводный канал. Стал вдруг захлебываться. Чем? В смысле — как? Все как у людей? Как-то нелепо — умереть, пересекая Лету в обратном направлении, согласитесь! По-собачьи поплыл — первый стиль, который освоен мной был, и, как оказалось, последний. Презервативы плавают! А говорят, «перед смертью не надышишься». Еще как! Таких миазмов давно не ощущал. Выполз на берег. Все тело чесалось! Выходит, жив? Судя по почесухе, да.

— Эй! Счастливчик! Ну что? Оклемался?

Почесуха, кстати, прошла. Видимо, виртуальная была почесуха.

— Почему «счастливчик»? — просипел я.

Счастливчиком в молодости звали меня. Но теперь — исключительно в ироническом смысле. Открыл глаза. Надо мною — агромадная морда! Друг Паша, хирург.

— Ну ты счастливчик! Хорошо, что у тебя мозговой спазм был, — сюда доставили!

Я содрогнулся. Но медики любят такое говорить.

— И обнаружился у тебя там какой-то неопознанный объект! Надо вскрывать твою консервную банку. Но не сейчас. Не сейчас. Оборудование ждем!

— Ах, не сейчас! Это радует.

— Да, пока не доставили. В начале следующего года приходи. И обследуйся! Но не у меня. У меня тут конвейер, как в сборочном цехе.

— Скажи, а что это у меня за картинки были в мозгу?

— Так ты же по всем показаниям уже на диск шел — и вдруг как-то выкрутился! — порадовал он.

— На какой диск? — прохрипел я.

— Есть программа у нас, «Вечная жизнь». Душу делаем вечной, перенося на диск. Международная, между прочим, программа! — гордо добавил он.

— И где же вы душу берете?

— В основном в сети. У кого что вывешено.

— А.

У меня как раз мало что вывешено. И, похоже, не мной.

— Так как же вылез ты? — впился в меня Паша своими глазками-буравчиками.

Рассказать ему, кто отпустил меня сюда? И с какой программой?! «Любовь улыбкою прощальной».

Не стоит его пугать.

— Но учти, — Паша заговорил, — тянуть до бесконечности тоже нельзя. Да и программа закончится. Мы ее называем «Упырь-два». Но это мы так, между собой! — успокоил Паша. — Даже жениться на диске можно, если обаятельный образ создашь.

— Что-то ты больно меня заманиваешь на этот диск. Мне кажется, у тебя материальная заинтересованность.

Паша потупился:

— Ну не без этого, ясный корень! Да сделаем, не боись. Я все же хирург высшей категории. А диск — это так. Подстраховка! А к операции мы фактически и приступить не успели. Так что ты можешь ходить. Все у тебя еще впереди! — обнадежил Паша. — А насчет «Упыря» лучше со специалистом поговори. Кстати, ты его знаешь.

— Кто это?

— Скоро увидишь! Ну, давай. Думай о чем-нибудь приятном.

Ушел.

Я был, в общем-то, спокоен. Рефлексия больше Паше свойственна, чем мне. «Я мясник!» — зачастую, напившись, рвал душу он. «Но ты мясник высшей категории!» — утешал его Гуня, наш третий друг. «Без мясников мы бы все померли!» — поддерживал тему и я. «И со мной помрете, куда вы денетесь!» — утешал себя и нас Паша. Попасть к нему под нож (оперировал голову) было мечтой каждого!.. Ну, это я, пожалуй, хватил. Но если бы не наше старое знакомство, где бы я сейчас был?

Даже соседи в палате насторожились, я чувствовал. Что за неформальный хирург? Что за разговор такой — «твою консервную банку»? Что за фамильярщина?

На самом деле, скажу я вам, дело в том, что с Пашей мы тысячу лет назад, в детстве, встретились в литературном кружке в Доме работников пищевой промышленности. Писал он стихи в народном стиле: «Стоят березы нетверезы!» — и продолжает, кстати, писать. Как и я. И это — отлично! Зря говорят, что занятие литературой ничего не дает. А как бы иначе я попал к этому светилу?!

О чем же таком приятном мне подумать еще? Прям глаза разбегаются.

Солнце на всю палату — окна на все стороны! Встал. Точнее, сел. И тут же голова закружилась. Видимо, резковато в реальность вошел. Надо же, все тут одной ногой в могиле, а так орут! Стекла дребезжат!

Полежал. Отдышался. И снова встал. В ванную пошел. Приводим себя в порядок! Скрипучую дверь открыл и сразу остановился. Так. Судьба твоя безошибочно тебя найдет. Всюду! Скрыться «за последней чертой» пытался, а судьба твоя тебя выследила — и настигла.