Ты здесь? (СИ)

— Знаешь, за этот месяц нашего с тобой общения, я поняла, что мы на самом деле очень похожи. Конечно, это странно — сравнивать свою жизнь с тем, кто её по сути потерял, но… твое прошлое, хоть ты и не говоришь об этом, дает понять только одну единственную вещь — мы оба одиноки. И ты держишь это ощущение подле себя, погружаясь в него, будто аквалангист без болона с кислородом. Тонешь, захлебываешься, пытаешься выплыть, но не можешь. Я понимаю, что это такое, потому что на протяжении жизни делаю практически то же самое. Но… Лео… ты ведь до сих пор не можешь принять собственную смерть. Я знаю это, вижу по тому, как ты все еще цепляешься за обыденные вещи, как пытаешься перелистнуть листок, но проскальзываешь сквозь него. Как наблюдаешь за прохожими через окно, как пытаешься погладить кошку. Ты понимаешь, что уже не можешь вернуться в мир живых, но все еще бегаешь от правды, стараясь не затрагивать тему собственной кончины.

Это звучит, как хлесткая пощечина, но на деле я знаю, что она права. Айви видит куда больше, чем я мог предположить и эта ситуация снова заставляет меня окунуться в прошлое, вспоминая улыбчивое лицо папы.

Почему я встретил тебя именно сейчас, а не когда был жив?

Это похоже на чью-то злую шутку, ей-богу. Абсурд — смотреть на человека и понимать, что его присутствие начинает делать тебя зависимым. Потому что сейчас — среди роя мыслей, среди пережитых вновь воспоминаний, нахлынувших так внезапно чувств — ощущать только одно единственное желание стать снова живым. Не для того, чтобы реализовать все, что когда-либо задумывал — этого я бы тоже хотел, честное слово, — а чтобы хотя бы на секунду ощутить через объятие желаемое спокойствие.

Чувство, что я наконец дома.

Господи, насколько же сильно я хочу снова вернуться обратно и уткнуться в плечо матери, ощущая её пальцы в своих волосах. Чтобы весь этот кошмар закончился. Проснуться в своей комнате со стойким чувством наполненности, а не пустоты, вызывающей лишь бесконечную тоску.

Почему я умер? Почему, почему, почему?

— Расскажи мне, — тихо просит Айви.

Я не могу оторвать от нее взгляд, все больше погружаясь под радужку, что напоминает дождливое небо. У меня внутри — чертово дождливое небо. И я покорно жду, когда прогремит гром, что сотряс не только бы воздух, но и каждую клетку тела, каждый нерв, напряженный под натиском чувств.

Чувств, что ищут выход наружу.

Она пододвигается ближе, будто перечеркивая расстояние между нами. Её лицо — серьезное, грустное, молящее меня о принятии — оказывается слишком близко. Так, что я могу рассмотреть крапинки возле зрачка, веснушки около глаз, полученные от поцелуя солнца. Я чувствую её дыхание, то, как Айви снова пытается ухватить меня за руку, но проходит сквозь нее. И вместо того, чтобы убрать её, она будто бы нарочно оставляет ту на месте.

— Зачем? — тихо спрашиваю Айви, чувствуя, как вдруг начинаю задыхаться. От близости, от её взгляда, от прикосновения, которого не чувствую.

— Чтобы боль прошла. Тебе же больно.

— А тебе? — снова вопрос. Айви облизывает губы и этот жест буквально приковывает к себе взгляд. Мне сложно не смотреть, но тяжелее от того, что она так близко. Потому что я, как самый законченный эгоист, хочу стать еще ближе.

Шепот хриплый, он царапает горло. Впору бы дать себе неплохую пощечину, чтобы перестать вести себя, как идиот. Но я не могу. И мне стыдно за это. За свои мысли, за слова и дурацкие вопросы. За то, что заставил её остаться, а не бежать.

За эгоистичность своих желаний.

— Прекрати, Лео, — она качает головой. — Просто прекрати думать, что ты обуза. Это не так. Я никогда так не думала. И от того, что ты расскажешь мне, не стану.

— Чего ты хочешь? Чтобы я сказал, что принял свою смерть? Я принял свое бесцельное существование задолго до того, как умереть! Все то, что меня окружало, все, кого я любил — мертвы! Их нет, понимаешь? Их просто не стало. И ни друзья, ни девушка, ни когда-то любимые вещи, к которым я стал относиться, как к обыденности своих будней, не изменили того, что я, мать вашу, был один! Я жил один и умер один, даже несмотря на то, что дом был полон людей! Да я, черт возьми, захлебнулся рвотой, потому что почувствовал, что меня поцеловала девчонка, к которой я ничего не чувствовал! Она наверняка не хотела этого, но это случилось! Еще и в мой день рожденья, как-будто больше не было другого шанса покинуть этот дом! Ты думаешь, что это легко принять? Думаешь, что, живя в стенах этого дома, я не вспоминаю каждый момент своей счастливой жизни? Это пытка! Это хуже бредней про ад! Я варюсь в котле своих воспоминаний каждую секунду! А теперь заставляю тебя вариться вместе со мной, думая, что раз ты здесь, то снова поможешь мне почувствовать себя живым!

— Лео…

Слезы. Они катятся из глаз непроизвольно, но в этот раз обжигают так, как не обжигали прежде. Господи, как же больно, как же невыносимо ощущать все это внутри, гниющее, будто мое мертвое тело! Это… это…