Тыквенно-пряный парень

– Эй, ты куда? – вслед мне кричит Лукин.

– Домой, куда еще? С урока меня выгнали, он последний.

– По морозу? Да там снег опять валит!

– А что ты предлагаешь?

– Пойти к директору. Пусть объясняет, кто и как мог проникнуть в раздевалку и почему охрана хлопает ушами.

– Нет уж! Директор позвонит бабушке, она станет переживать, подскочит давление. Еще впихнет мне деньги на новую куртку. Спасибо, обойдусь.

– И что, тому, кто это сделал, все сойдет с рук?

– Всегда сходит. Ты разве не замечаешь?

– Тогда вызови такси.

– Здесь недалеко, добегу.

– Тимошина!

– Лукин, ты чего ко мне прицепился?!

Когда он начинает натягивать мне на плечи свою куртку, я сопротивляюсь, но силы неравны, а еще мне совсем не хочется идти по морозу без одежды. И не хочется тратить деньги на такси, ибо в такой снегопад короткая поездка наверняка обойдется мне в кругленькую сумму. Если кто-то вообще приедет, в маленьких городах часто не хватает машин.

У Андрея с этим все явно проще. Во всяком случае, это мне так кажется, ведь я думаю, что он и последует своему совету: вызовет такси и доедет до дома. Но вместо этого Лукин вместе со мной выходит на улицу.

– Сдурел?! Мороз!

– Ты же собиралась идти раздетая. Я что, слабее девчонки? Или что, хуже тебя?

– Почему это я хуже девчонки?

– Потому что ты, Тыква, не способна и пяти минут продержаться без неприятностей. То с физручкой поругаешься, то куртку профукаешь.

– Ах, это я поругалась с физручкой? А кто ей нахамил и выдал стаканчик растворимого кофе? А из-за кого этого кофе не было?

– Разумеется, из-за тебя, – совершенно невозмутимо фыркает Лукин. – Ты же предложила спор.

Я закатываю глаза и решаю не обращать на идиота внимания. Как говорит ба: с паршивой овцы – хоть шерсти клок. А точнее, целая теплая куртка.

И все же совесть немного грызла, поэтому я почти бегом несусь к дому. Сейчас быстро добежим, Лукин наденет куртку и, возможно, не заболеет. Или заболеет, проведет на больничном две недели и перестанет портить мне жизнь. А может, начнет с удвоенной силой – от скуки-то.

Только бы Ритка не увидела! Убьет, причем обоих.

– А может, это физручка? – Лукина почему-то занимала совсем не возможная реакция на нашу прогулку его девушки.

– Испортила куртку? Она что, шестиклассница?

– А что, мстить школьникам за непроданный кофе – признак взрослого человека?

– То есть, по-твоему, она выследила меня после смены, запомнила, в какой я была куртке, устроилась в мою школу учителем и коварно отомстила? Тебе бы книги писать, Лукин.

– Нет. Например, она просто устроилась в нашу школу, уже давно. Кофейня по пути. Зашла за кофе в дурном настроении – а ты думаешь, какое настроение будет у человека, работающего в нашей школе? – кофе не оказалось, она нарычала на тебя и ушла. А потом увидела утром у раздевалок, например, когда шла на работу. Узнала, приметила куртку, дождалась, пока все уйдут, и сделала черное дело. М-м-м?

– А как в раздевалку попала? Отмазка «я забыл в куртке телефон» от школьника выглядит более-менее убедительно, а от училки?

– Во-первых, она молодая, могла и прикинуться старшеклассницей, ее же никто не знает. Мало ли сколько там раз это дарование в шестом классе побывало. Во-вторых, могла сказать, что перепутала раздевалки и повесила свою куртку на нашу вешалку. Бывает, новенькая, только после института. Хотя, судя по ее уроку, скорее после армии.

Я фыркаю, вспоминая, как чуть не умерла от нагрузки.

А снег валит все сильнее и сильнее. Кажется, видимость – метра три, не больше. Часть меня хочет панически спрашивать, как Лукин будет добираться в такую погоду домой, другая часть требует забить на этого вредителя и сухо поблагодарить за помощь. Да он мне задолжал, в конце-то концов!

У подъезда мы останавливаемся.

– Так, бери быстро куртку, пока не простыл…

Непослушными пальцами я начинаю ее расстегивать. А еще замечаю чуть вдали упорно сражающихся с непогодой Деда Мороза и Снегурочку. До утренников и заказных домашних поздравлений еще рано, но, может, у них свидание или репетиция.

– Смотри, Дед Мороз! – хихикаю я. – Сбегай, попроси у дедушки-волшебника себе мозгов, Лукин.

– Ага, а ты – у бабушки пощады.

– Чего? – Я хмурюсь и отдаю ему куртку. – У какой бабушки?

– У твоей! – раздается из-за спины.

От неожиданности я подскакиваю, оступаюсь – и падаю прямо в свеженасыпанный сугроб. А Лукин, гад такой, начинает громко смеяться.

– Что, снова доклад по биологии? – мрачно спрашивает ба. – Что на этот раз проходите? Учти, Алька, начнете проходить размножение – никого, кроме Ритки, в дом не пущу!

Я отчаянно краснею. Бабушка умеет уколоть так, что тебе мгновенно становится стыдно.

Тут ее удивление от созерцания Лукина проходит, и ба замечает главную странность в нашем виде.

– Где куртка?! Альбина, ты с ума сошла?! Где куртка?!

– Да вы не волнуйтесь так, – с улыбкой говорит Андрей.

Ха, на ба его улыбки мальчика-обаяшки не подействуют, это точно.

– У Альбины произошла неприятность, и я с ней поделился курткой.

– Это какая такая неприятность?

Я кое-как поднимаюсь (хоть бы кто помог!) и отряхиваю налипший на джинсы снег.

– Порвалась.