Тыквенно-пряный парень

Не свеча с ароматом хвои и мандаринов, не кружка с забавным рождественским оленем, не имбирные пряники в виде елочных игрушек, а вот эта маленькая брошка, словно пришедшая из той жизни, о которой я всегда мечтала. Из добрых фильмов о любви, из веселых приключений Кевина, оставшегося дома в одиночестве, из мультиков и «Гарри Поттера».

Но я лишь с тоской смотрю на брошку и мысленно обещаю себе однажды найти нечто подобное. Все свои деньги я потратила на шубу.

Сегодня нам благоволит еще и погода. За окном – погожий зимний денек. Свежий снег красиво блестит на солнце, мороза нет, на улицы вывалили толпы, и яркая вывеска «Новогодний маркет: все подарки здесь!» привлекает внимание.

К счастью, со второй половины дня мне помогает Игорь, сменщик. Без него я не справилась бы. И хорошо, что я рискнула заказать чуть больше десертов. А вот контейнеры для упаковки навынос рискуют закончиться, но, к счастью, в подсобке я где-то видела пачку крафт-пакетиков для выпечки. Не идеальное решение, но хоть какое-то.

– А ты молодец, – говорит Игорь. – Не думал, что у тебя получится.

– Ты тоже молодец, – улыбаюсь я. – Спасибо, что согласился освоить новое меню.

– Попробовал бы я не освоить, – фыркает он. – Шеф сказал, без вариантов. Ты написала – я сделал.

– Шеф? – хмурюсь я.

– Ну да. Андрей у нас вроде как шеф теперь. Кофейня принадлежала его родителям, но занималась ей Мария Январовна. Потом все перешло к нему, и Январовна решила взять продолжительный отпуск. Потом, конечно, Лукин уедет учиться, и у нас снова наступит мир и порядок. Но пока мальчик учится управлять наследством, он – шеф.

– И он велел тебе слушаться меня?

– Ага.

– Почему?!

От неожиданности рука дергается, насыпая больше шоколадной крошки, чем требуется. Пока я решаю, бонус это или лучше переделать кофе, Игорь продолжает:

– Не сказал. Но это очевидно.

И как-то странно усмехается. Очень странно.

Но я не успеваю ответить – с очередным потоком посетителей заходит не кто иной, как Лукин. Игорь мгновенно умолкает и на всякий случай отходит в дальний угол, чтобы не попадаться лишний раз на глаза. Тем более что там ждет свой заказ симпатичная блондинка в только что купленной вязаной шапке с легкомысленным помпоном.

Я все же решаю, что двойная порция шоколада – это приятный бонус, и отдаю блондинке заказ. Она на него даже не смотрит, поглощенная рассказом Игоря о видах обжарки.

– Ты же болеешь, – напоминаю я, когда Лукин протискивается к стойке.

– И?

– Мог бы хоть маску надеть.

– Ага, чтобы все поняли, что я болею?

– Да. Я-то и так от тебя держусь подальше, а остальные чем виноваты?

– Сделай чай, а? И не нуди, – морщится Лукин.

Повезло Луковой Башке, что я чувствую себя виноватой, иначе заставила бы платить за чай. Но он действительно выглядит несчастным. С красными глазами и забитым носом, сидит, растрепанный, рассматривает столешницу. Вид отрешенный и несчастный.

– Шел бы ты в подсобку. Там хоть есть где полежать.

Не диван, конечно, но, если составить коробки и кинуть сверху куртку, вполне можно вздремнуть.

– И зачем пришел? Рита не дождалась, ушла.

Я ставлю перед ним большую кружку травяного чая с лимоном.

– Пей.

– Фу, – морщится он, сделав глоток. – Кисло.

– А ты домик не перепутал, Гензель? – ехидно интересуюсь я. – Пряничный и со сладостями – дальше по улице. У нас тут все по-взрослому. Слушай, я серьезно, не хочешь сидеть дома – иди в подсобку. Если после маркета половина посетителей сляжет с гриппом, к нам не будут заходить аж до весны. Давай-давай, иди уже!

Он бормочет что-то подозрительно похожее на «тыквам слово не давали», но послушно плетется в подсобку. Я вздыхаю. Самой бы что не подхватить.

Вот зачем он пришел? Позлить меня, не иначе. Ненавижу его. Нутром чую, что-нибудь испортит.

Впервые с того момента, как мы ввели новое меню, у меня заказывают фраппе. Пожалуй, в небольшой кофейне, явно не рассчитанной на активную ярмарку, действительно душно, и холодный кофе – не такая уж плохая идея. Пока я взбиваю кофе и выливаю его в стакан со льдом, щедро политым карамельным сиропом, за мной внимательно наблюдают несколько посетителей – и вскоре тоже заказывают себе такой же.

А когда эстафету подхватывает Игорь, одна из девчонок, пришедших на ярмарку, спрашивает меня:

– А можно с вами сфотографироваться?

Ей явно стоит это усилий: бедолага краснеет до самых кончиков ушей. На вид ей лет тринадцать, не больше. В руках – новогодняя кружка.

– Сфотографироваться? – переспрашиваю я. – А… зачем?

– Для блога. – Девочка краснеет еще больше. – Для поста.

Я просто не могу ей отказать. Если честно, я бы предпочла не светиться на фото в таком виде: всклокоченной, измученной, нервничающей. Но девчонка смотрит с такой надеждой, что я просто не могу ей отказать.

Игорь смотрит неодобрительно – у нас куча заказов и возле стойки образовалась небольшая очередь.

Краем глаза, делая селфи, я вижу, как из подсобки выбирается Лукин. Держа в руках зарядник, он направляется за стойку, чтобы положить телефон.