Тыл-фронт

— Тренируются! — отозвалось несколько голосов.

— Готовятся, — поправил командующий фронтом, глядя через окно в сторону границы. — Я имею сведения, что генерал Умедзу дал командирам соединений приказ закончить приготовление к операции против Советского Союза. — Командующий резко встал и, грузно опершись о стол, раздельно приказал: — Расскажите войскам, что нам отступать некуда!

Господина Отта, германского посла в Токио, с утра мучил приступ подагры. Посла раздражало все: бесконечный дождь за окном, надоедливый вой ветра и даже тяжелое дыхание сидевшего напротив военного атташе. Слушая доклад возвратившегося из Харбина Петерсдорфа, Отт машинально помешивал давно остывший кофе. Изредка он морщился и медленно двигал ногами, чтобы освободиться от болей.

— Русские пароходы с непостижимым упорством продолжают доставлять грузы во Владивосток, несмотря на потери от японского флота, — докладывал майор Петерсдорф.

Это был прекрасно вышколенный прусской казармой офицер лет тридцати двух, со светлыми, свисавшими на высокий лоб волосами, надменным лицом и острым взглядом. Официально майор находился в Японии как помощник военного атташе, но большую часть времени проводил не в Токио, а в Маньчжурии. Обычно его турне по владениям дружественной империи Пу И ограничивалось конечными пунктами: Пограничная — Маньчжурия.

— Пропускная способность Транссибирской дороги? — заторопил его Отт.

— Она не только не уменьшилась за последние месяцы, а наоборот, увеличилась, — ответил Петерсдорф и назвал цифры, полученные в Харбинском белоэмигрантском центре. — Сведения, господин посол, о промышленных районах Сибири остаются расплывчатыми, противоречивыми. Они не заслуживают пока доверия.

— Эти хваленые агенты господина Кислицына — пустая болтовня, — презрительно заметил военный атташе. — Они получают наши марки, японские иены, а думают только о своем благополучии.

— Изменения в составе и дислокации русских войск? — нетерпеливо перебил его посол.

— Японская разведка умалчивает. От Долгополова имею заслуживающие внимания данные, что за последнее время убыло на запад только из южных районов Приморья до трех дивизий.

— Приходится лишь удивляться, — проворчал Отт. — Отводить войска с фронта, перед которым стоит почти миллионная армия… Это или полный идиотизм, или упование на что-то, я бы сказал, невероятное, вера во что-то бредовое. — Он взял у Петерсдорфа доклад. — Можете идти.

Петерсдорф поклонился и вышел.

Посол придвинул к себе полученную в ночь телеграмму министра иностранных дел — Иоахима фон Риббентропа и перечел подчеркнутый им же самим текст.

«…Кроме того, я прошу вас продолжать прилагать усилия к тому, чтобы добиться скорейшего участия Японии в войне против России, о чем уже говорилось в моей телеграмме Мацуока; используйте все имеющиеся в вашем распоряжении средства, потому что чем раньше осуществится это участие в войне, тем лучше…

Оценка японцами русских сил в Сибири в восемьсот тысяч человек, по-нашему, преувеличена. Мы считаем, что там только двести тридцать тысяч, которые к тому же не являются лучшими, так как все сибирские дивизии были уничтожены германскими армиями.

Воспользуйтесь этой возможностью и поблагодарите министра иностранных дел Японии за пересылку телеграммы от японского посла в Москве. Было бы желательно регулярно получать таким же путем еще больше сведений из России».

Отт убрал телеграмму в сейф и, остановившись около атташе, распорядился:

— Фон Петерсдорфа завтра отправьте снова в Маньчжурию. Лучше получать разведданные в штабе Квантунской армии, чем в генштабе.

— Слушаюсь, господин посол.

Спустившись вниз, Отт оделся и вышел на улицу. Мелкие капли дождя неприятно ударили в лицо. Отт поежился. Глубоко вобрав голову в воротник плаща, он уселся в ожидавший у подъезда лимузин. Ветер швырял в стекла вылетевшие из-под колес брызги. Отт, казалось, дремал, ему были безразличны и крикливые витрины магазинов, и многочисленные военные в темно-зеленых узких плащах, и закутанные в лохмотья, редкие на Гинзе жители окраин. Мысли посла метались где-то по просторам ненавистной России, по ее сибирским районам, по фронту.

У министерства иностранных дел Отта встретил тучный полковник. Он предупредительно открыл дверь и поклонился: