Тыл-фронт

— Товарищ старший лейтенант! Что там такое? Учтите, светает, — подошел Зудилин.

— Перекрытый японский наблюдательный пункт. Очевидно, днем здесь бывают их разведчики.

— Да-а-а… — протянул Зудилин и почувствовал неприятный озноб. — Влипли!

— Денисович, зажгите еще раз. А вы, товарищ Новожилов, прыгайте сюда, — приказал Рощин и при свете осмотрел боковое крепление. — Попробуйте с Федорчуком вырвать стояк. Только осторожно, чтобы верхняя перекладина не ударила.

Когда Рощин вылез, Новожилов и Федорчук легко вывернули толстое бревно и сами отскочили к лазу. Верхняя перекладина обвалилась. На бойцов сверху посыпались комья земли, полуистлевшие листья, гнилые ветки. Потолок в месте пролома провис и, потрескивая, медленно осел.

— Хорошо! — обрадовался Рощин. — Подумают, что само обвалилось. Теперь только не оставить следов. Смотрите хорошенько.

Прикрывая огонек зажигалки, бойцы обнаружили, что к наблюдательному пункту ведет свежевырытый длинный ход сообщения, позволявший скрытно передвигаться даже днем. Присыпав прошлогодними листьями свои следы, разведчики поднялись к вершине.

На востоке сквозь плотную завесу туч проглядывала Заря. Под сенью деревьев рассвет только чуть-чуть брезжил, промозглый, мутно-молочный. Выбрав в зарослях кустарника глухое место, Рощин устало опустился на траву.

— Росы нет, значит дождик будет, — заметил Земцов.

— Товарищ старший лейтенант, мне кажется, пока не поздно — нужно возвращаться, — посоветовал Зудилин.

— Для этого незачем было и мокнуть, — недовольно отозвался Рощин. — Да и возвращаться уже нельзя. Пока до Широкой доберемся, совсем светло будет. Перестреляют, как куропаток.

— Что будем делать?

— Разместимся парами на деревьях в трех точках, часиков до десяти понаблюдаем. Никого не заметим — будем проводить рекогносцировку.

— А если заметим?

— Попробуем задержать.

— Как бы не напороться, — усомнился Зудилин. — Они ведь целым взводом могут пожаловать.

— Ничего. Вы с Земцовым отправляйтесь на восточный скат. Новожилов и Федорчук — на западный. Я и Варов вон на том дереве будем. Располагаться так, чтобы видеть друг друга. Стрелять, если только заметят и начнут уходить, патроны зря не тратить. Держаться всем вместе. Сигналы рукой.

Проверив оружие и еще раз осмотрев место привала, чтобы не оставить ничего подозрительного, разведчики разошлись по местам. Не успели они устроиться на раскидистых деревьях, как заморосил мелкий густой дождь.

— Пропади ты пропадом! Все испортил, — рассердился Рощин, безуспешно пристально вглядываясь в потемневшую даль.

Серая пелена дождя постепенно сгущалась, даже очертания леса в каких-то пяти-восьми десятках метров становились неотчетливыми. Просидев на толстом суку до полудня. Рощин, чертыхаясь, спустился ниже.

— Застыли крепко? — спрыгнув на землю, спросил он посиневшего Варова.

— Терпеть можно, товарищ старший лейтенант. На полюсе, наверное, холоднее, — постукивая зубами, ответил тот.

— Слезайте, — приказал Рощин. — Нечего без толку торчать на суку. — У дерева, на котором примостились Федорчук и Новожилов, он окликнул: — Денисович, спускайтесь!

— Внизу пид сопкою землянка у японцев, — спрыгнув на землю, тревожно зашептал Федорчук. — Зараз в ней топлять. По дымку я и обнаружив. Один раз оттуда японец выскочив по нужде. Прямо пид дверью, потим назад юркнул.

— Фью-ю, — присвистнул Рощин. — А что, если?.. — Но он оборвал себя на полуслове.

— Оце буде здорово! — подхватил Федорчук, отгадав его мысли. — Давайте, товарищ командир?

— Давайте, товарищ старший лейтенант? — умоляюще просил и Варов.

— Нельзя, — строго одернул Рощин. — Их землянка на китайской земле. Мы с ними не воюем.

— А як до энпе пидуть, тоди можно будэ? — не унимался Федорчук.

— Там видно будет, — ответил Рощин и обратился к Новожилову: — Вызывайте Зудилина и ожидайте здесь. Я с Федорчуком поищу окоп пограничников.

Около дуба со сломанной веткой они отыскали перекрытие, легко подняли его. Внутри окопа было сыро, пахло плесенью. В дальнем углу валялась охапка прошлогоднего сена.

— Хорошо, як дома! — воскликнул Федорчук, расстилая сено.

— Не совсем, но ничего, — согласился Рощин. Идите, Денисович, зовите остальных.

Зудилин появился рассерженный. Его удивило решение командира батареи оставаться на Сторожевой, пока не окончится дождь. Старший лейтенант хотел обязательно выбрать новый НП. Кое-как устроившись и прикрыв окоп, разведчики поужинали раскисшим хлебом и соленой рыбой, а ночью попытались по очереди вздремнуть.

Наступившее утро, а за ним и день, не принесли никакого утешения. Только к вечеру начала исчезать мутная пелена.

На третий день разведчики заняли места на деревьях чуть свет. Приказав Варову наблюдать внизу, Рощин забрался почти на верхушку дерева и укрепил там стереотрубу. Первый же взгляд в прибор обрадовал его. Сперва он заметил плохо замаскированную батарею, за ней — вторую, третью. С восходом солнца ожили казавшиеся безжизненными сопки. То в одном, то в другом месте из-под земли выбегали японские солдаты. Они выносили из казематов матрацы, одеяла, одежду.