Тыловики (СИ)

Вот только теперь я понял, что в станице идет не так. Никто из немцев не бегает со «шмайссерами» за свиньями, не тащит девок на сеновал, а в глазах станочников не плещется ужас при виде захватчиков. Вспомнил, что немцы объявили казаков расово близкими и активно привлекали их на службу в вермахт. А когда наши уничтожили в сталинградском котле шестую армию и погнали немцев на запад, то вместе с фрицами с Дона ушла, прихватив с собой семьи и часть казаков. Конечно, далеко не все казаки поддерживали немцев, большинство достойно сражалось с врагом. Но из песни слова не выкинешь. Эх… Что говорить. Служба казаков в вермахте — это очень тяжелая страница нашей истории. Вот уж не думал, что мне придется читать её воочию…

Чиновник еще немного пополоскал Степану мозги витиеватыми пропагандистскими фразами. Не обошлось и без классических "жидо-большевиков". У меня сложилось впечатление, что гауптман почти дословно цитирует какую-то методичку. Наверняка, так оно и есть на самом деле. Немцы к этому вопросу подходили творчески, с большой выдумкой. Чиновник замолчал, равнодушно скользнул взглядом по понурым фигурам пленных, обратился к рыбоглазому:

— Пошли, Трауде. Хозяин обещал принести какое-то особенное вино, сделанное по старому казачьему рецепту.

Ну, надо же! Каким-то образом понимаю, что гауптман обращается к рыбоглазому, используя уменьшительное имя "Трауде". Значит, полное имя у неприятного унтера — Хильтрауд. А фамилия Гельблинг. Мда. Крупно не повезло чуваку. Наградил же Бог имечком.

Герр обер-фельдфебель, уже понял, что мы действительно сильно страдаем от жажды, и как только чиновник зашел во двор, немедленно приказал своему унтер-офицеру:

— Руди, проводи Мутца к колодцу и присоединяйся к нам!

Руди не стал заморачиваться с выполнением приказа командира, по пути прихватил за рукав Степана, жестами объяснил, что мне нужно, а сам резво помчался к столу. Колодец оказался за куренем, перед весьма приличным по размерам огородом. За хозяином увязался паренек, он быстро набрал воды, протянул мне ведро. Обхватив ладонями, медленно подношу ведро к губам. Господи ты, Боже мой! Какое невыразимое наслаждение! Пью долго, не отрываясь. Вода тонкими струйками льется на китель, приятно холодя кожу на груди.

— Батя, смотри, он совсем как ты пьет, — за моей спиной раздаётся удивлённый голос парнишки. — А те немцы так не пили. Только из кружек.

— Ну, этот бугай по степи от души нашагался, тут не до политеса, — рассудительно отвечает усатый казак. — Ты, Аким, сейчас сходи к Фролу Демидовичу, скажи, что бы его Варвара сюда шла, а то мать уже с ног сбилась, шутка ли, на десятерых проглотов стряпать.

Я замираю. Ага! И этот говорит, что немцев одно отделение. Но, откуда тогда такая куча техники во дворе? Ничего не понимаю. Эх, Новикова бы сейчас спросить, но он далеко. Аккуратно ставлю ведро на место, широко улыбаюсь, хлопаю казака по плечу: "Гуд, Степан, карашо! Карашо". В общем, веду себя, как хрестоматийный немец из кинофильмов. Казак совершенно не удивляется моему поведению, немного отстранятся, вымученно улыбается в ответ. Но в глазах нет никакого подобострастия. Вытягиваю перед ним руку, показываю три пальца, и глажу себе живот. Казак не понимает, или ловко прикидывается. Аким с детским любопытством смотрит на меня. Чтобы паренек не стоял без дела, отстегиваю фляжки, жестом показываю — наливай. Быстро достаю из планшета ложку, снова выставляю вперед три пальца, ложку подношу ко рту, а для окончательной наглядности причмокиваю при этом губами. Казак моментально мрачнеет.

— Иди к командиру. У него надо спрашивать. Понял? — и повторят по слогам. — К командиру.

Отрицательно мотаю головой, снова начинаю размахивать ложкой.

— Герр Брадтмаер там, — казак одной рукой показывает мне за спину, а другой хлопает себя по плечам, изображая погоны. — У герра Брадтмаера нужно получить разрешение.

Делаю вид, что понимаю. Забираю свои фляги, сую в руки Акима ведро и машу рукой в сторону ворот. Парень хлопает глазами, растерянно смотрит на отца.

— Набери воды, отнеси цибарку, за ворота, — повелительно произносит Степан и как заботливый хозяин остаётся топтаться возле меня.

А дело плохо. Получается, что мы принесём ребятам только шесть фляг. Спрятанные красноармейские фляги и наши, что лежат в сухарных сумках, мы незаметно набрать не сможем. С веранды ворота отлично просматриваются. Да и Курт, там не к месту ошивается. Видимо и провожать обратно нас будет. А в шести флягах — только пять литров воды. Подсчитываю, что на одного человека получается двести грамм. Совсем не густо. Черт, что же делать. Ладно, сейчас разберемся.