Тысяча эпох. Искупление

От новости о том, что проект доктора Фа поставили на паузу, на душе стало еще хуже. Профессор Лао сообщил ему об этом по телефону, и Лун Ань просто промолчал, не зная, что сказать. Его руководитель был рад этому стечению обстоятельств, даже не задумываясь о том, какая ужасная несправедливость к этому привела.

Лун Ань повернул голову и посмотрел на полку, на которой лежал сломанный лук Тао Ю. Он пообещал мужчине подумать, как восстановить его, хотя ни разу не занимался чем-то подобным. Стрелять из него уже в любом случае не получится, но хранить как драгоценную вещь это не помешает. Тао Ю и сам мог бы починить его, но для него это слишком большое потрясение.

С курительной палочки упал прогоревший участок, обсыпав подставку пеплом.

Пусть проект доктора Фа и закрыли, она сама говорила, что для того, чтобы продолжать работу над ним, Лун Аню и Ван Цину больше не нужны ни научный центр, ни «Тысяча эпох». Вот только друг без друга это уже никак не получится. Ван Цин, по плану, должен был присутствовать лишь на постановках, играя свою роль и живя своей жизнью вне павильонов. И эта жизнь не касалась Лун Аня.

«Я лишь играю роль. Роль человека, который когда-то каким-то образом был важен для тебя».

Важен для тебя. Что Лун Байхуа думал о Ван Сяоши? Во время медитаций Лун Ань испытывал все те сокрушительные эмоции, что терзали его рядом с ним. Было ли это похоже на его собственные чувства к Ван Цину?

Ван Цин еще слишком мало занимался медитациями, чтобы понять это, но Лун Ань готовился к эксперименту задолго до знакомства с ним. Он знал, как должна вести себя энергия ци в теле, знал, как она циркулирует в момент погружения и как успокаивается после. Когда они делали это совместно, их энергии смешивались, становясь единым целым. Как вытащить из этого раскаленного клубка тончайших переплетений те чувства, которые принадлежат именно им? И как не спутать их с теми, что испытывают Лун Байхуа и Ван Сяоши?

Ван Цин сказал, что лишь играет роль человека, который был важен для Лун Аня. Но что делать, если Лун Аню важен сам Ван Цин?

Если опираться на гипотезу доктора Фа, они должны учиться на том, что видят, чтобы не повторить ошибок, которые отравляют подсознание. Что, если Ван Цин прав? Что, если это искупление?

Лун Ань вздохнул, низко опуская голову. Перед глазами до сих пор стояло его лицо в тот вечер, когда они обнаружили устроенный хаос во внутреннем дворе «Тысячи эпох».

Тот самый взгляд Ван Сяоши – холодный, чужой. Когда сильным людям больно, они улыбаются, запирая боль глубоко внутри себя. Она отравляет. И со временем превращается в отчаяние, ледяное и черное, которое стирает тот образ, который манил к себе своим светом.

Но значит ли это, что человек стал другим?

Посторонним?

Желая спасти лучшего друга, отомстить за Учителя, Ван Сяоши пережил столько боли, что и Лун Ань, и Ван Цин, испытав ее лишь на короткое время, не могли оправиться всю ночь и даже после. Почему с ним рядом не было Лун Байхуа? Знал ли он о том, что произошло с душой Ван Сяоши? Смог ли разглядеть за этой отстраненной маской того человека, который ввергал его собственную душу в такое смятение?

И если да – что он сделал? Как поступил?

Как следовало поступить Лун Аню?

Он поднялся с кресла и сел рядом со столом на пол, скрестив босые ноги. Глубоко вдохнул воздух, смешанный с ароматом благовоний, и постарался сосредоточиться.

Шум. Очень много шума. Люди кричали и спорили. Он видел перед собой просторный и богато украшенный зал: тяжелое золото, тончайшие шелка, нефритовая посуда, плотные одежды, обнимавшие его собственное тело слой за слоем. Мужчины вокруг носили такие же дорогие ханьфу, но их поведение совершенно не соответствовало их статному внешнему виду. Они бурно обсуждали что-то, срываясь на крик, и смотрели друг на друга, как на врагов. Лишь юноша, сидевший по левую руку, младший брат Лун Байхуа, оставался спокойным подобно глади пруда в безветренную погоду.

Лун Байхуа слегка повернул голову, чтобы посмотреть на него, и словно заглянул в зеркало.

– Я с самого начала подозревал, что тяга к запретным техникам рано или поздно приведет его к неприятностям, и поглядите! Сущность убийцы все же проявила себя. Ради своих грязных методов врачевания Ван Сяоши убил ребенка и едва не сгубил души десятков людей… – закричал мужчина в синих одеяниях.

Внезапно его речь была прервана другим возгласом:

– Но разве он не спас этих людей?

Лун Байхуа перевел взгляд на говорившего. Им оказался молодой мужчина, на вид простолюдин в фермерских одеждах. Следом за ним к нему повернулись все собравшиеся, потребовав немедленных объяснений.

– Твои рассуждения смешны! Неужели ты оправдываешь то, что он использует такие техники врачевания и ставит чудовищные эксперименты над детьми? А может, ты еще преподнесешь это как благородный поступок?