Тысяча эпох. Искупление

Ван Сяоши присел перед мальчиком на колени и тронул его лоб. Если лихорадка и была, то совсем недавно пошла на убыль – лицо ребенка покрывала холодная, липкая испарина. На ощупь он казался ледяным.

Взяв Юн-Юна за руку, Ван Сяоши осторожно направил к нему свою духовную силу.

– Что вы делаете? – напряженно спросил Шао Юнтао за спиной.

– Пока ничего. Пожалуйста, подождите немного, – терпеливо ответил Ван Сяоши, прислушиваясь к пульсу мальчика и пытаясь понять, что с ним не так.

Это не походило ни на обычную лихорадку, ни на легочную или кишечную болезнь. Ребенок был очень слаб, жизнь буквально покидала его тело вместе с каждым выдохом. Под пальцами Ван Сяоши часто, рвано бился пульс, напоминая сердечко вьюрка из далекого прошлого за мгновение до смерти.

Нахмурившись, он достал свою сяо, поднес ее к губам. Эту самую простую бамбуковую флейту Ван Сяоши купил у лавочника в одной из деревень, когда понял, что ему нужно что-то, что поможет сконцентрироваться. Уже позже он сам на слух подобрал несколько мелодий, которые очищали и успокаивали разум.

– Вы… что происходит? – снова вмешался Шао Юнтао.

Ван Сяоши прервал игру.

– Это поможет Юн-Юну поспать. Сейчас его терзают боль и кошмары.

– Хорошо, – бурнул купец. – Пожалуй, я попрошу приготовить чаю.

Наконец он вышел из комнаты, и Ван Сяоши, не скрывая облегчения, продолжил играть на флейте. Этой мелодии его обучила Минлэй. Ей она казалась простой и ненавязчивой, она любила напевать ее за работой, не используя никакие музыкальные инструменты. Фа Шэньхао, выздоравливая от ран, нередко ее слушал, и его духовная сила успокаивалась, становилась более направленной и цельной. Ван Сяоши лишь немного доработал композицию, усовершенствовав ее действие.

Он играл ее снова и снова, и мальчик вскоре расслабился и задышал ровно. Соломенная кукла сползла по покрывалу, выскользнув из ослабевших пальцев. Ван Сяоши убрал флейту и мягко погладил его по спутанным волосам.

Спустя некоторое время Юн-Юн приоткрыл покрасневшие глаза и посмотрел на него.

– Как ты? – спросил его Ван Сяоши.

Мальчик нахмурился, с трудом выдохнул:

– Больно… Когда я пойду домой?

– Ты уже дома, – улыбнулся Ван Сяоши. – Твой отец очень беспокоится за тебя.

Глаза ребенка наполнились слезами, он помотал головой, сбрасывая его ладонь.

– Нет! – захныкал он. – Папа… Папу убили. Я хочу домой!

Ван Сяоши изумленно распахнул глаза.

– А где твоя мама?

– Нет мамы, – всхлипывая и вновь прижимая к себе соломенную куклу, пролепетал Юн-Юн. – Папа. Папу убили.

– Шао Юнтао, хозяин этого дома, не твой отец? – внимательно глядя ему в глаза, спросил Ван Сяоши.

– Н-нет, – икнул мальчик. – Можно мне д-домой?

– Можно. Ты поправишься, и я отведу тебя домой, – пообещал Ван Сяоши, украдкой проверяя его пульс.

Мальчик определенно не был в бреду, и то, что с ним происходило, не казалось причиной какой-то болезни. Заметив на полу у его кровати пиалу, Ван Сяоши наклонился и взял ее в руку. Провел по краям и еще влажному донышку пальцем, принюхался. По запаху это была лекарственная смесь на основе женьшеня, но к привычному аромату примешивался какой-то еще. Ван Сяоши быстро убрал пиалу на место и снова взял Юн-Юна за руку. Тот уже закрыл глаза, поддавшись накатившей слабости.

Его еще можно спасти, он выживет, но беспокоило Ван Сяоши не только это. Слова мальчика крутились в голове. Если Шао Юнтао не его отец, то для чего ему выдавать Юн-Юна за своего сына? И почему в отваре, что ему давали, были усыпляющие и вызывающие боль травы?

Оставив мальчика отдыхать, Ван Сяоши вышел в зал, где его уже ждал хозяин дома с накрытым для чайной церемонии столом.

– Даочжан, как он? – тут же спросил Шао Юнтао, указывая на место напротив себя и предлагая присесть.

Ван Сяоши остался стоять.

– Что за отвар вы давали Юн-Юну?

Купец удивленно моргнул.

– Женьшень и кое-какие травы, как и велел лекарь! – он развел руками. – Когда я понял, что они не помогают, обратился к вам, и как хорошо, что вы оказались в наших краях, иначе…

– Эти травы вызывают боли в животе, лихорадку и сонливость, а если пить их очень часто, могут привести к смерти, – отрезал Ван Сяоши. – Если взрослый человек еще может справиться, то ребенок с большой вероятностью погибнет. Что за лекарь мог дать вам такое?

– Вы… Даочжан! – воскликнул Шао Юнтао, тоже вскочив на ноги. Он задел стол так, что дрогнули и звякнули пиалы. – Вы хотите обвинить меня в том, что я отравил собственного сына?

– Юн-Юн говорит, что он не ваш сын.

– Говорит! – Лицо купца побагровело, он сжал руки в кулаки. – Мальчик болен, он может нести что угодно из-за лихорадки, и вы вместо лечения утверждаете, что я в чем-то виноват?

Ван Сяоши вздохнул и покачал головой:

– С этим разберемся позже. Больше не давайте ему это лекарство. Я вернусь утром. Мне потребуется пара дней, чтобы Юн-Юн поправился. Остальное обсудим после.